Серые кардиналы Кремля - [67]

У него темперамент меделяна, дрессированного на злобность. Когда такому псу прикажут: «бери!» — он кидается на медведя и хватает его «по месту» за горло.

Так отчасти рассматривает Троцкого Ленин. Но пусть кремлевский владыка не забывает, что эта порода крайне мстительна и злопамятна. Бывали случаи, что меделян хватал «по месту» не медведя, а своего хозяина, наказавшего его накануне. А этот однажды уже огрызнулся…»

Едкий в своих выражениях Куприн, как мне кажется, тонко уловил подлинную натуру Троцкого: «меделян» укусил хозяина, отказавшись выступить против Сталина и его компании. Хотя самому хозяину это уже мало чем грозило, поскольку жить ему оставалось совсем недолго. А Троцкий явно недооценил ситуацию. На партийном съезде в апреле 1923 года триумвират Зиновьев — Каменев — Сталин преуспел в своей закулисной деятельности, помешав продвижению Троцкого. Но они не собирались останавливаться на достигнутом. Настала пора полностью сокрушить противника. Компанию против него начали с величайшей осторожностью — частично потому, что Зиновьев и Сталин, вероятно, уже не доверяли друг другу.

Орудием против оппонента послужило его же письмо от 8 октября 1923 года. В нем Троцкий высказывал критические замечания относительно текущей экономической политики, но главное — обрушивался с нападками на «неправильные и нездоровые отношения внутри партии». Ключевые посты внутри партийной структуры перестали быть выборными. «Секретарский аппарат, созданный сверху», сосредоточил в своих руках все нити руководства. Причастность рядовых членов партии к общему делу стала «иллюзией». В конце письма Троцкий требовал заменить «секретарский бюрократизм» так называемой «партийной демократией».

Это было страшное обвинение против Сталина, поскольку он занимал пост генсека ЦК. Нашлись партийцы, разделявшие точку зрения Троцкого. Некоторое время спустя они осудили разрыв между «секретарской иерархией» и рядовыми членами партии. Стало очевидно, что жесткий внутрипартийный режим «изжил себя».

Триумвират не мог игнорировать открыто брошенный ему вызов. 25 октября Центральный Комитет на пленуме принял постановление, осудившее письмо Троцкого как «глубоко политическую ошибку», которая «послужила сигналом к фракционной группировке». Сам зачинщик спора на этом мероприятии не присутствовал. По странному стечению обстоятельств именно в этот момент у Троцкого начался первый приступ непонятной лихорадки, которая затем мучила его на протяжении последующих двух — трех лет и причины которой так и не были установлены медиками. Из-за физического недомогания он вынужден был занять пассивную позицию. Но в начале декабря Троцкий все же провел переговоры с тремя партийными руководителями, и в результате 5 декабря на пленуме Политбюро была принята согласованная обеими сторонами резолюция. Триумвират избрал тактику максимальных уступок оппоненту по принципиальным вопросам, чтобы изолировать его от партийной оппозиции. С одной стороны, в резолюции говорилось об «исключительной важности Госплана», об «опасности «нэповского» перерождения части работников», «бюрократизации партийных аппаратов», а также о необходимости «большей рабочей демократии» (последний пробел следовало преодолеть за счет «притока новых кадров промышленных рабочих»). С другой стороны, предыдущее постановление от 25 октября, в котором ЦК осудил письмо Троцкого, было подтверждено: получалось, что Троцкий отказывается от своей прежней позиции и одновременно осуждает тех, кто выступил в его поддержку.

Но непостоянство характера этого деятеля вскоре опять проявило себя. Три дня спустя Троцкий изложил свое понимание резолюции пленума в открытом письме, опубликованном в «Правде». Он критиковал «консервативно настроенных товарищей, склонных переоценивать роль аппарата и недооценивать самодеятельность партии». На заседании Московской парторганизации 11 декабря в его поддержку выступило несколько человек, включая Преображенского и Радека. Триумвират все еще колебался. Зиновьев и Каменев, хотя и выразили свое осуждение оппозиции, обращались с Троцким с осторожной вежливостью.

Однако несколько дней спустя Сталин и его компаньоны пошли в решительное наступление. Открытое письмо Троцкого было воспринято ими как объявление войны. 15 декабря глава триумвирата в своей статье, также опубликованной в «Правде», яростно обрушился на оппозицию, завершив свое выступление резкими выпадами в адрес Троцкого. Вслед за этим в прессе появились статьи других авторов, поддерживавших его точку зрения в данном вопросе. Среди них были Зиновьев (по-видимому, он и придумал термин «троцкизм»), Каменев, Бухарин и другие менее известные партийные деятели. Статьи оппозиционного содержания в «Правде» больше не появлялись. Против оппозиции прошли демонстрации студентов, в ЦК комсомола была проведена чистка с целью приструнить несогласных. Таким образом, оппозиция терпела поражение. Быстрой расправе с ней способствовали: растущая мощь партии, отсутствие у Троцкого позитивной или просто популярно изложенной программы, опасения людей стать жертвами гонений в период растущей безработицы. Центральная Контрольная Комиссия заявила, что «орган Центрального Комитета обязан проводить совершенно определенную линию Центрального Комитета». С этого момента «Правда» стала выражать исключительно официальную точку зрения центральных партийных органов.