Серпантин - [9]

скрыла людей от глаз Евы. Какой красивый цвет, подумала она, лениво следя за

проплывающим мимо кофейным боком "Ауди". Машина была метрах в двадцати от нее,

когда что-то будто толкнуло её в бок и заставило посмотреть на водителя.

Герка… она сразу узнала его, хотя от двенадцатилетнего мальчика, которого она

помнила, не осталось и следа. И всё же каким-то внутренним зрением Ева увидела,

что это он, она никогда не сомневалась, что узнает его, сколько бы лет не

прошло. И узнала…

Он тоже смотрел на неё, забыв о дороге, и Ева увидела, как губы его беззвучно

произнесли её имя. Или показалось? Да нет же, он тоже узнал её, не мог не

узнать.

Нет, только не сейчас.

Она схватила ничего не понимающего Димку и быстрым шагом направилась к парку.

Её сердце билось, как испуганный зайчонок, но она была счастлива. Наконец-то

исчезли сомнения, и она поняла, что больше не боится встречи. Потому что в

глазах Герки она не увидела отвращения, ужаса или обиды, которых так опасалась.

Нет, он всё ещё ждал её.

А значит, её ждали и Алёшка с Эльдаром.

И пусть всё будет как раньше. Хоть немного…

Алексей

Марина ворвалась в квартиру как фурия. В прихожей сорвала с себя плащ, швырнула

на тумбочку сумку, и, забыв даже разуться, зашла в комнату.

— Опять ты здесь накурил!! Хоть топор вешай!! — были первые её слова. — Неужели

нельзя выйти на балкон! У меня уже язык отсох повторять!

Алексей отложил журнал, затушил в пепельнице полной окурков сигарету и спокойно

посмотрел на жену.

— У тебя опять плохое настроение.

— Плохое настроение?! — взорвалась она. — А каким ещё оно должно быть, если я

прихожу с работы и вижу здесь настоящий сарай вместо квартиры! Неужели тебе

тяжело убрать за собой!

— Марушка, ну ведь это женское дело — наводить порядок, а мужское — лежать с

газетой на диване и смотреть телевизор, — попытался отшутиться он.

Её глаза яростно заблестели.

Сейчас скажет, что мужское дело зарабатывать деньги, подумал Алексей,

подсознательно он даже хотел этого, но она промолчала и лишь сердито фыркнула.

— Пойду разогрею ужин, а ты пока отдыхай, — пробормотал он, мысленно

поблагодарив её за молчание.

Прошёл уже год после того, как он вышел в отставку и всё это время Марина

терпела. Терпела его мизерную пенсию, его бессонницу, в конец испортившийся

характер, — терпела всё. Но самое тяжёлое для нее, наверное, было, что из-за

своей хромоты он стал затворником. Никуда больше они вместе не ходили, Алексей

мог сутками сидеть у телевизора или, напившись какого-нибудь суррогата, изводить

её давно наскучившими разговорами о войне.

Алексей и сам понимал, что сильно изменился. Порой даже ненавидел себя за это,

но что поделать, жизнь для него почему-то окрасилась в сплошные серые тона и

изменить этот цвет было просто невозможно. Как-то на днях, внимательно разглядев

себя в зеркале, Алексей просто ужаснулся. Бедная Мара, подумал он, ведь она

выходила замуж вовсе не за этого старика. Алексей вспомнил того бравого, полного

амбиций и моральных принципов лейтенантика, которым он был когда-то и которым

так гордилась его жена. Её подружки смотрели на него с обожанием, а она вся

просто светилась от счастья. Ещё бы! Молодой, красивый, умный, во всех

отношениях правильный. Она говорила, что можно только мечтать о таком муже, и

что ей бесконечно повезло. Вспоминая это, Алексей смотрел на своё жалкое

отражение и грустно улыбался. Теперь жена считала, что он стал выглядеть более

мужественно. Ну да, конечно. Если считать потухшие бесцветные глаза и седину в

волосах признаками мужественности, то может она и права. Но Алексей в этом

сильно сомневался. Война никого не может сделать мужчиной. Только стариком. В

войне слишком много истины и она никогда не оставляет шанса. Остаться молодым.

Алексею хотелось, чтобы Марина это понимала. Наверно она пыталась. Но всё равно

на душе у него было горько…

Когда Алексей разливал чай, она вдруг бесшумно прокралась на кухню и обняла его

сзади.

— Прости, мой хороший, я больше не злюка.

Он развернулся и порывисто прижал её к себе.

— Не извиняйся. Я же понимаю, что ты не железная.

— А какая? — игриво спросила она и заглянула ему в глаза.

— Зо-ло-тая, — улыбнулся он в ответ.

— Ты меня любишь?

— Больше всех на свете.

— Тогда хватит меня лапать, иначе я умру с голоду, — засмеялась она, чмокнула

его и ускакала в комнату.

Алексей с блуждающей улыбкой принялся расставлять тарелки на подносе. Очередной

ссоры удалось благополучно избежать и от этого на душе у него потеплело. Всё

будет хорошо, подумал он, всё обязательно наладится.

— Алёша! — закричала из комнаты Марина. — Иди сюда, по телеку твоего Жорика

показывают!

Алексей взял поднос и пошёл в комнату.

По ящику шли "Новости Корнаута" и во весь экран красовалась довольная физиономия

Герки.

— Жорик Великолепный снова в эфире, — заверещала Маришка, — по телеку он просто

вылитый Бандерас! У нас в офисе девчонки просто без ума от него. Он как-то

заходил к нашему Буркову за лицензией на палатку какой-то там своей знакомой,

так я думала, девки на части его разорвут. Он, наверное, и не рад был, когда

вышел. Но ничего, Людка с ним, кажется, даже куда-то вечером ходила.

Алексей с блуждающей улыбкой наблюдал за Геркой, что-то увлечённо рассказывающем