Сергей Дягилев - [50]

Воплощая свою идею и организовав альянс между М. Тенишевой и С. Мамонтовым, 18 марта 1898 года Дягилев подписал с ними договор об издании нового художественного журнала, редактором которого он и стал. Известно, что по поводу названия журнала долго продолжались споры: обсуждались такие варианты, как «Вперёд», «Новое искусство», «Возрождение», «Чистое художество», «Красота». В конце концов журнал назвали «Мир Искусства».

Остановив свой выбор на этом названии, Сергей Дягилев как бы провозгласил независимость искусства от обыденной действительности, имея в виду Искусство с большой буквы и в высоком смысле слова. Сочетание его со словом «Мир» позволяло мысленно объединить и уравновесить человеческие представления о небесном и земном творчестве. Более того, и в названии журнала, и в его деятельности Дягилев сумел совместить две существовавшие на рубеже XIX и XX столетий концепции художественного творчества — артистическую и подвижническую. Если для артистической концепции был характерен дух индивидуализма, то подвижничество устремлялось к «синтетическому» творчеству, как, например, стиль модерн, стремившийся преобразовать мир по законам красоты через синтез искусств. А закономерным итогом развития мирискуснических идей явились Русские сезоны Дягилева.

На их взаимосвязь указывает огромный страстный интерес будущих мирискусников к музыкальному театру. У них он никогда не угасал, а у Дягилева был, можно сказать, врождённым. Той же весной 1898 года любовь к пению подтолкнула его взять интервью у 25-летнего певца, всё более восхищавшего столичную публику. Интервью под названием «У г. Шаляпина» было напечатано 4 марта в «Петербургской газете» и подписано скромным псевдонимом Паспарту. Знакомству с Шаляпиным Сергей был обязан своему кузену, виолончелисту Николаю Дягилеву, который после окончания консерватории получил некоторую известность в музыкальных кругах Петербурга и несколько раз выступал вместе с певцом. На концерте «в пользу Общества для доставления средств Высшим женским курсам» (организованным А. П. Философовой) 7 декабря 1895 года, как сообщала пресса, «пели виолончель г. Дягилева и молодой бас жестокие романсы».

Упомянутая выше публикация Дягилева в «Петербургской газете» примечательна тем, что она была первым интервью Фёдора Шаляпина в российской печати. В нём обсуждались проблемы современного музыкального театра в России и за границей. Речь шла и об известной опере Чайковского, и о том, какую несуразность допустили при её постановке режиссёр и театральный художник придворной Венской оперы. «Разве мы могли бы поставить у себя какую-нибудь иностранную оперу так, как в Вене недавно ставили «Евгения Онегина»? — справедливо возмущался Шаляпин. — …Австрийцы, дерущие перед нами нос и считающие нас варварами, одевают Татьяну кормилицей в кокошнике».

Через два с половиной месяца в той же газете появилось ещё три объединённых под одним названием интервью, которые дали редактор Дягилев, учредитель Мамонтов и некий «молодой художник». Печатный материал был посвящён целям и задачам нового журнала «Мир Искусства», выход которого тогда анонсировался. «Молодой художник» (вероятно, это был Бакст) заявил о широких задачах нового органа: «Он будет входить во все вопросы, так, даже театральные костюмы и декорации будут предметом исследований. Он будет следить за художественной и исторической правдой костюмов и декораций». И здесь очевидна тематическая связь с первым интервью Шаляпина, которое брал всё тот же Паспарту. Далее «молодой художник» сообщил, что журнал «будет преследовать цель искания художественной красоты во всех её проявлениях» и «держаться национального характера, <…> но в чистом творчестве будет предоставлять полную свободу индивидуальности художника».

Ещё более поразило читателей газеты интервью Сергея Дягилева. Его слова звучали словно манифест: «25 лет назад возникли передвижники, они не выдержали на своих плечах борьбы, они состарились. А между тем искусство наше не пало, есть группа рассыпанных по разным городам молодых художников, которые, собранные вместе, могли бы доказать, что русское искусство свежо, оригинально и может внести много нового в историю искусства. Наши дебюты на Западе неудачны, и мы представляемся в Европе чем-то устаревшим и заснувшим на отживших традициях. Вот почему необходимо объединить эти молодые силы и дать нашим художникам заявить о себе посредством нового журнала…» После русско-финляндской выставки Дягилев переключился на издательский проект, отодвинув на некоторый срок учреждение «нового передового общества» молодых художников России. Он возлагал большие надежды на журнал «Мир Искусства», рассматривая его как консолидирующий вызов.

Больше всех негодовал по этому поводу, разумеется, Стасов. По прочтении интервью он сразу же написал скульптору Марку Антокольскому: «…этот бесстыдный и нахальный поросёнок [т. е. Дягилев] старается втянуть на подписку в свою газету всевозможных купцов, торговцев, промышленников и т. д. и пробует уверить их всех, что знаменитая школа «передвижников» никуда не годится, <…> а вот теперь начинается в России