Сергей Дягилев - [14]
После летней поездки на Урал в 1876 году петербургский круг семьи Дягилевых сплотился ещё теснее. Они часто встречались — у мамаши на воскресных обедах, у Паренсовых, Философовых, у Мариши Корибут-Кубитович. Повод к постоянным собраниям на квартире Павла Павловича дал приезд из Парижа Александры Панаевой. «Её давно не слыхали в Петербурге и не могли достаточно наслушаться», — уверяла Елена Валерьяновна. У Дягилевых Александра Панаева выступала со своим «присяжным аккомпаниатором» Николаем Свирским, которого брала с собой в Париж.
Молодой пианист Свирский, из семьи небогатых помещиков, «с вечно осклабленными губами», был известен всем Дягилевым. Будучи студентом, он несколько лет служил репетитором детей сестры Мариши и даже жил в её доме. А как аккомпаниатор идеально исполнял свою роль. «Плоховал он только тогда, когда совершенно растает от восторга — заплачет и растеряется, — писала Е. В. Дягилева. — В таких случаях он получал удары по пальцам от певицы, но это мало помогало, потому что тогда ещё больше он таял и ещё больше влюблялся». Зимой Александра Панаева снова уехала с ним во Францию для продолжения уроков у Виардо. Но собрания у Дягилевых на Шпалерной улице не прекратились. У них возникла идея организовать домашний музыкальный кружок.
«Поленька принялся собирать хор, приобретать ноты, отдавать в переписку партии… Всё это при его энергии спорилось, и скоро открылись наши «четверги», — вспоминала Елена Валерьяновна. На занятия кружка, посвящённые в основном вокалу, собиралось до тридцати человек. «Салонное отношение к музыке», как и небрежное посещение занятий, было полностью исключено, а дисциплину Поленька держал военную. На так называемые «дягилевские четверги», кроме исполнителей, никого не допускали, «за исключением двух лиц: дедушки Литке и мамаши Анны Ивановны».
Первым приезжал «семейный патриарх» Фёдор Петрович Литке, большой знаток и любитель музыки. Седой как лунь, с густыми нависшими бровями и торчащими бакенбардами, он «просиживал часа полтора, выслушивая внимательно даже разучивание партий по голосам, выпивал чашку молока и уезжал домой». Как исключение из правил у музыкального кружка появился вскоре и третий слушатель — Виктор Петрович Протейкинский, которого все почему-то называли «Висенькой». Его мать, урождённая Дягилева, имела пермские корни и была родной сестрой папаши Павла Дмитриевича. После окончания университета Протейкинский служил у писателя Лескова, позднее — у философа Соловьёва, выполняя обязанности секретаря-референта. На рубеже ХIХ — XX столетий он будет также в качестве слушателя посещать вечера в другой дягилевской квартире — уже Сергея Павловича — на редакционных собраниях журнала «Мир Искусства».
Пока же Серёжа, как и его младший брат Линчик, по «четвергам» засыпал под хоровое пение и звуки музыки, доносившиеся с репетиций, которые продолжались с девяти вечера до полуночи, а порой заканчивались и за полночь. Среди участников кружка был ещё один человек, с которым Сергею Дягилеву предстояло в будущем иметь дело при организации Первой международной выставки картин журнала «Мир Искусства». Это — художник Василий Дмитриевич Поленов, вернувшийся тем летом из заграничной пенсионерской поездки Императорской академии художеств и сразу же получивший звание академика за предоставленную в качестве отчёта картину «Арест гугенотки».
Во Франции Поленов (как и Дягилевы) познакомился с Тургеневым, который ввёл его в салон Виардо, и даже получил от знаменитой певицы несколько уроков по вокалу и композиции. Представители дворянской семьи Поленовых, известной своими тесными связями с русской культурой, в том числе культурой усадебной, будут эпизодически появляться в начале пути Сергея Дягилева. Довольно приятным, но недолгим будет его сотрудничество с художницей Еленой Поленовой, стоявшей у истоков нового русского искусства и с симпатией относившейся к дягилевским начинаниям. Совсем иные отношения сложатся с чиновником Дирекции Императорских театров Константином Поленовым, который будет участвовать в сложных интригах против Сергея Дягилева. Но до этого ещё далеко, — вернёмся к музыкальным «четвергам» на Шпалерной.
Вместе с художником В. Д. Поленовым занятия кружка посещал его брат — Александр Дмитриевич, товарищ министра земледелия, также увлекавшийся пением. Участники домашнего кружка Дягилевых имели разные профессии — здесь были врачи, юристы, кавалергарды, чиновники, студенты, — но всех их объединяла страстная любовь к музыке. Из дягилевской родни кроме хозяев дома вокалом занимались Мариша Корибут-Кубитович и Юленька Паренсова. Известная всему Петербургу Анна Павловна Философова тоже любила петь, но общественные дела и благотворительность, как обычно, не оставляли ей свободного времени. Зато она позволила примкнуть к кружку служившей у неё гувернантке.
Из профессиональных музыкантов на «четвергах» бывали и оперные артисты Императорских театров. Это Полина (Прасковья) Левицкая, жена кузена молодых Дягилевых — Александра Гирса, ещё одного активного участника кружка. Это и бас Иван Матчинский, недавно окончивший Санкт-Петербургскую консерваторию, и бывший оперный певец — старик Ратковский (упомянутый выше как учитель пения Поленьки). Хормейстером был приглашён органист Мариинского театра, дирижёр и композитор Войцех Главач, по национальности чех, уже лет пять работавший в России. Аккомпанировать хору согласился молодой пианист Дмитрий Климов, и на «четвергах» он был отнюдь не единственный аккомпаниатор.

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.