Серебряный камень - [39]
Юношу снедало искушение надуть грудь и соответственно себя вести на глазах у очаровательной девушки, однако это было бы не просто глупостью, а именно той глупостью, которую от него и ожидали. Годы тренировки сделали из Йена фехтовальщика, но никак не дуэлянта. И хотя под пристальным наблюдением Ториана Торсена и Ивара дель Хивала он пытался превратить спорт в оружие, пойти на бой с самым настоящим мастером меча, с этим изукрашенным шрамами Бирсом Эриксоном означало скорее всего пойти на смерть.
Но Бирс Эриксон был настроен во что бы то ни стало довести свое намерение до конца.
— Ну конечно — такой великий боец, что может и отмахнуться от победы над огненным великаном!.. — Молодой человек повернулся к маркграфу. — Отец мой, прошу, позвольте мне сразить его.
— Я не вижу вызова с его стороны, Бирс, — вмешалась маркграфиня, положив руку ему на плечо. — И мне не хотелось бы собственными глазами увидеть, что ты столь легкомысленно трактуешь устав и обычаи твоего будущего Ордена.
— Бирс, мой возлюбленный сын, этот человек — наш гость и…
— Нет, он наш пленник. Его доставили сюда вооруженные охранники…
— В полном соответствии с моими указаниями. — Маркграф играл свою роль до конца. Невооруженным глазом было видно, что он стремился столкнуть лбами Йена и Бирса, вот только непонятно почему.
— Здесь нетрудно найти решение, — вмешался Ивар дель Хивал. — Уважаемый Бирс Эриксон не считает, что Йен Сильверстейн достоин серьезной дуэли, но все равно желает с ним сразиться. — Он покачал головой. — Мне приходилось с ним скрещивать клинки, маркграф, и должен сказать, что в его правой руке будто демон сидит. Он… он даже и не знает, как простейшим образом оставить шрам на противнике. И если вы дадите согласие на небольшую схватку, клянусь вам, кончится тем, что один будет лежать мертвым — либо Йен Сильверстейн, либо Бирс Эриксон.
— Это меня не пугает! — заявил Бирс Эриксон.
— Мудрость приходит с возрастом, с возрастом же приходит и уважение к оправданному страху, — произнес Ивар дель Хивал.
— Стало быть, нет способа проверить его мастерство без кровопускания? — Маркграф скептическим взором обвел Ивара дель Хивала. — Никакого?
— По крайней мере я такого способа придумать не могу, и потому…
— А я могу, — сказал маркграф. — Пусть побалуются с учебным оружием.
— С учебным? — переспросил Ивар дель Хивал. — Вы имеете в виду обожженные палки…
— Нет-нет, — запротестовал маркграф. — Так поступаете вы, в Доминионах, а мы тренируем молодежь благородного происхождения проще — на мечах, не имеющих острых кромок, с затупленными концами и очень гибких. Совершенно безопасная вещь — разумеется, если не угодишь в глаз.
Йену приходилось слышать о таком оружии; Господи, сколько же он часов провел, фехтуя рапирой!..
Он не рассмеялся и не улыбнулся; не напрягся и не расслабился.
Зерно и утки. Проклятое зерно и проклятые утки.
Ничего у вас не выйдет!..
Глава 10
Правила боя
Когда подонок-папочка выставил сына за дверь, поскольку тот перестал играть роль козла отпущения, Йен вынужден был пробавляться уроками фехтовального мастерства, всякими случайными приработками, да еще игрой в покер.
Поразительно, каких вершин мастерства можно достичь, фехтуя на рапире или сражаясь в карты за покерным столом, если у тебя нет иного выхода, как только задавать тон в игре или поединке и победить в нем, и не один раз, а регулярно, а выигрыш не просаживать в один присест, а откладывать на лето. Иначе придется жить на одном зерне, украденном с опытного участка агрономического колледжа, да на диких утках с озера Миррор-Лэйк, где на них приходилось охотиться по ночам, вооружившись куском проволоки и длинной палкой от швабры.
Утки и зерно. С тех пор в сознании Йена утки и зерно прочно ассоциировались с нищетой и голодом. Со страхом. С возможной потерей самообладания. Но с потерей самообладания нельзя мириться как с естественным человеческим свойством, как с законом природы; необходимо следить за собой, напоминать себе, что твое тело, твое лицо — и твой разум! — принадлежат тебе, что один миг проявления слабости способен перечеркнуть многое, если не все.
Однажды Йен, играя в покер, позволил себе легкую улыбку, вытянув карту, которая дополняла великолепную комбинацию. Улыбка промелькнула на его лице лишь на какую-то долю секунды, но и этого оказалось достаточно — Фил Клейн, сидящий напротив, заметил это и, уже готовый было биться до конца, раздумал увеличивать ставку. Так на глазах Йена денежный банчок посреди стола, который должен был обеспечить ему две недели безбедного существования на фасоли и рисе, превратился в жалкий биг-мак.
В тот голодный август, давясь зерном, он много думал о своей секундной слабости.
Нет, больше никогда.
Полнейшее самообладание, непроницаемое лицо. Конечно, при желании можно вести себя умнее, более изощренно и коварно; можно придать лицу любое нужное выражение, но Йен предпочитал не экспериментировать. Этот путь таил в себе опасность. Прикидываться перепуганным насмерть, разыгрывать покорность или симулировать ликование — все это могло подвести.
Зато никому не дано видеть сквозь стены.
Вчера это было веселой игрой юных «ролевиков», упоенно «входящих в образы» гнома, воина, мага, вора… Но сегодня это уже СОВСЕМ НЕ СМЕШНО. Потому что таинственный чародей зачем-то отправил их, ни о чем не подозревающих, в НАСТОЯЩИЙ мир «меча и магии», где РОЛИ стали РЕАЛЬНОСТЬЮ. И — нет возврата в НАШ мир. Есть только жестокая война, в которой против горстки пришельцев объединились могущественные гильдии Магов и Работорговцев. Один неверный шаг — и друзья станут врагами. Одно неверное слово — и эльфы, непревзойденные в боевых искусствах, тоже начнут охоту на Воина, Мага, Вора, Гнома и Строителя крепостей.
Вчера это было веселой игрой юных «ролевиков», упоенно «входящих в образы» гнома, воина, мага, вора. Но сегодня это уже совсем не смешно. Потому что таинственный чародей зачем-то отправил их, ни о чем не подозревающих, в настоящий мир «меча и магии», где роли стали реальностью.Здесь воин выживет, если действительно владеет своим смертоносным искусством, а маг — если действительно обладает волшебной Силой. Здесь у гномов — слишком много врагов, а воров ожидает самая настоящая казнь. И путь отсюда назад, в наш мир, — лишь один через Врата, охраняемые легендарным СПЯЩИМ ДРАКОНОМ.
Он вырос в нашем мире — юноша, долгие годы не понимавший, зачем его странный отец обучает его смертоносному искусству дуэлянта. Юноша, долгие годы не ведавший, что однажды ему придется найти свой путь в иной мир…В мир, что лежит, незримый и неведомый, рядом с нашим…В мир, коим правят доселе Великие Дома Огня, Камня, Неба и Воды…В мир, где стоят неприступные города-крепости, высеченные в толщах горных хребтов, бродят доселе древние боги, ищут добычи люди-волки и летают вороны битв. В мир, где раздоры меж Герцогами Домов по-прежнему решаются в поединках.
Можно сделать шаг — всего лишь шаг — и оказаться в другом мире. В мире, коим правят Великие Дома Огня, Камня, Неба и Воды, в коем доселе живут древние боги, а высшим из искусств почитается смертоносное мастерство издавна разрешающих споры меж Герцогами Домов воинов-дуэлянтов. Там, куда явился однажды юноша, выросший в мире нашем! Юноша-воин, Обещанный древним пророчеством людям мира — и ненавидимый бьющимися за власть богами.И теперь боги наносят ответный удар…Теперь несет погибель и разрушение миру нашему посланный богами чудовищный волк-монстр…Теперь начинается новая битва.
Величайший из воинов магического мира, славнейший и благороднейший из императоров, пришелец из нашей реальности Карл Куллинан пал в неравном бою. Его меч и корона достались сыну Джейсону, а с ними и вечная война с безжалостными служителями Тьмы – работорговцами. И трудно пришлось бы тому принцу – но враги его стали гибнуть один за другим, убитые неизвестной могучей рукой. И понесся по городам и дорогам волшебной земли слух: «воин жив!» Но – так ли это?
Величайший из воинов магического мира, славнейший и благороднейший из императоров, пришелец из нашей реальности Карл Куллинан пал в неравном бою. Его меч и корона достались сыну Джейсону, а с ними и вечная война с безжалостными служителями Тьмы – работорговцами. И трудно пришлось бы тому принцу – но враги его стали гибнуть один за другим, убитые неизвестной могучей рукой. И понесся по городам и дорогам волшебной земли слух: «воин жив!» Но – так ли это?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Пролилась кровь эльфов и настал Час Презрения. Время, когда предателем может оказаться любой и когда никому нельзя верить. Войны, заговоры, мятежи, интриги. Все против всех и каждый за себя. Но по-прежнему таинственно сплетены судьбы ведьмака Геральта, чародейки Йеннифэр и Дочери Старшей Крови, княжны Цириллы…
Цири, дитя Предназначения, заплутала между мирами. Погоня следует за ней по пятам, и снова, снова — не то место, не то время. Кто в силах спасти ее? Кто способен помочь? Лишь Геральт, ведьмак, мастер меча и магии. Тот, кому не страшны ни кровопролитные сражения, ни полночные засады, ни вражьи чары, ни жестокая сила оружия. Тот, который — один против всех. Тот, которого ведет, направляя, таинственная воля судьбы…
«Кровь эльфов» — конечно же, роман о ведьмаке Геральте. Равно как и роман о княжне из Цинтры, воспитанной ведьмаками и ставшей ведьмачкой. Это книга о Каэр Морхене — цитадели ведьмаков. Их доме. Это произведение о жизни и смерти, любви и разлуке. О верности долгу и о Предназначении… О великой войне и ее последствиях. О мире, в котором все меньше места остается для магии и все больше — для материализма… И связующим звеном не только всего романа, но цикла в целом была и есть Цири — Дитя Старшей Крови…Маленькая принцесса Цири из Цинтры — девочка, чья судьба неразрывно связана с простым ведьмаком — представителем исчезающей профессии, является, как гласят пророчества, носительницей «старшей» — эльфийской — крови.
Мастер меча, ведьмак Геральт, могущественная чародейка Йеннифэр и Дитя Предназначения Цири продолжают свой путь — сквозь кровопролитные сражения и колдовские поединки, предательские засады и вражеские чары. Весь мир против них, но их ведет и направляет таинственная судьба. Дитя Предназначения любой ценой должна войти в Башню Ласточки.