Серебряный ангел - [9]

— Это мой отец, — ответила Брайди.

— Он был замечательным человеком, — уважительно заметил Уилли. — Я читал его книгу. И меня очень расстроило известие о его смерти.

Дотронувшись до своей кепки, Уилли ушел, а через несколько минут, выглянув из-за шторок, девушка увидела, как он помогает мальчишкам зажигать фонари — по одному у каждой площадки.

Брайди опять взяла конверт с бумагами. Нашла в нем рекомендательное письмо, написанное для нее Толботом мистеру Д. Декстеру Хоубарту, главе потлакского банка; и еще одно письмо, адресованное некоей миссис Рут Спайви, управляющей «Шмеля».

Сложив бумаги в аккуратную стопку, девушка спрятала их в конверт, а затем, словно спохватившись, открыла свою сумочку и вынула из нее прощальное письмо Мойры. Но, прежде чем положить в конверт с бумагами и его, она развернула листок и с недоумением уставилась на приписку, сделанную покойной: «С чего бы ты ни начала, обязательно придешь к заветной цели».

Галиматья какая-то! Наверное, Мойра и в самом деле, в конце концов, тронулась с ума.

Вздохнув, Брайди положила тетушкино письмо в конверт, к остальным бумагам Толбота, и взглянула на свои часы-кулон. Еще только половина девятого. Ложиться спать рановато. Но чем бы заняться? И тут она вспомнила, что Уилли положил в письменный стол стопку газет и журналов.

Пришлось несколько минут поломать голову над тем, как выдвинуть из стены письменный стол, потому что, как выяснилось, она напрочь это забыла. В конце концов, ее усилия увенчались успехом, и в ящиках стола нашлось множество разного чтива. Самый свежий номер газеты был месячной давности, и все издания оказались из Сан-Франциско. «Наверное, все это осталось от предыдущего пассажира», — подумала Брайди, испытывая удовольствие оттого, что нашла промах в работе «Крест Лисинг Кампани».

Сан-Франциско, казалось, был озабочен теми же проблемами, что и Бостон: страницы, посвященные новостям, наводили тоску. Однако, светская хроника, бесспорно заслуживала внимания. Брайди с интересом принялась читать о похождениях некоей Мэй Адлер Слоан, местной знаменитости.

В Бостоне Мэй вряд ли задержалась бы, решила Брайди. Но эта особа и в самом деле казалась занятной: одну неделю ее видели в обществе молодых щеголей; на другой недели она устраивала благотворительный бал, гвоздем которого стало неожиданное появление из огромного торта полуобнаженного молодого борца.

От Мэй Адлер Слоан, казалось, можно было ожидать все, что угодно.

Однако, похоже было, что в городе любили и ее саму, и те номера, которые она периодически откалывала.

Снимки с ее изображением редко подписывались полным именем, чаще так: «Наша Мэй», или «Легендарная Мэй».

«Бал Мэй в Деланси закончился на рассвете!» — гласил один из заголовков. А ниже — фотография хохочущей Мэй Адлер Слоан и молодого человека, пьющего шампанское из ее изящной туфельки.

Взглянув на свои туфли, Брайди попыталась представить себе, что какой-нибудь красавчик использует один из них вместо бокала для шампанского. Она мрачно уставилась на свои ноги, которые отец в шутку называл «шлюпками Брайди», затем скорчила гримасу и проворчала:

— Просто нереально, чтобы кого-то могла одолеть такая жажда!

В десять часов Брайди уже собиралась ложиться спать, но мысли о Легендарной Мэй по-прежнему не шли из головы. Отложив в сторону последнюю газету, она направилась было в спальню, но невольно задержалась перед большим зеркалом, висевшим над умывальником.

Пытаясь придать своей фигуре некое подобие роскошных форм Мэй, Брайди выпятила грудь. Однако, полученный эффект не обрадовал: копия была далека от оригинала, как небо от земли. Девушка попыталась улыбнуться так же волнующе, как это получалось у Мэй, но и здесь постигла неудача. У красавицы из Сан-Франциско были маленькие пухлые губки бантиком — мечта любой женщины, а довольно крупный рот Брайди сравнить с бантиком было едва ли возможно.

— Я Мэй и в подметки не гожусь, — мрачно заключила она, поднеся руку к своей рыжей шевелюре и вспоминая белокурые, вьющиеся кольцами, волосы красотки с газетных снимков, которые всегда выглядели идеально уложенными, даже после того бала в Деланси, продлившегося до зари. — А вот я похожа на ирландского сеттера, побывавшего в руках у хулигана, вооруженного щипцами для завивки волос.

Приблизившись к зеркалу, девушка внимательно осмотрела свой нос.

— Проклятие! Появилась очередная веснушка! — И с отвращением отвернулась от зеркала, которое вот уже почти тридцать лет было ее заклятым врагом.

— Аризона, — процедила она сквозь плотно сжатые зубы, снимая с себя платье и расстегивая корсет. — Там всегда нещадно палит солнце. И возможно, не окажется ни одного мало-мальски тенистого дерева во всей округе. Боюсь, уже через неделю мое лицо будет в такую же крапинку, как яйца индейки.

Сняв корсет, Брайди швырнула его на пол и закрыла руками лицо.

— Тетушка Мойра, ну за что мне такое наказание?

С каждым днем Запад становился все ближе и ближе.

Брайди продолжала трястись в спальном вагоне, а Уилли исполнял малейшие прихоти своей пассажирки. Во всех городах и станциях, где поезд останавливался, он покупал свежие газеты, но изданий из Сан-Франциско больше не попадалось, а значит Брайди была не в курсе новых пикантных подробностей из жизни Легендарной Мэй.