Серебряные узы - [15]

— Откуда ты знаешь?

— Он сам об этом сказал Джиллиан несколько дней назад. Ни с того ни с сего приехал вечером и попросил ее с ним поужинать. Мне показалось, что он сорвался совершенно неожиданно и ему просто надо было с кем-то провести время.

Джоанна поняла, что это случилось в тот самый вечер, когда Грант предложил ей контракт, а она вела себя так вызывающе. Покраснев при этом воспоминании, она сказала:

— С удовольствием, Малкольм.

— Превосходно. Я заеду за тобой в восемь.

Джоанна предупредила миссис Уилер.

— Что же, милочка, пора вам передохнуть. У них в ресторане, наверное, неплохо готовят.

Джоанна рада была возможности куда-то выбраться, и к тому же Малкольм оказался весьма представительным кавалером. Его темный костюм был сшит великолепно, а белая сорочка и галстук в темную полоску замечательно оттеняли курчавые рыжие волосы и необычайно светлые голубые глаза.

С первых же секунд Малкольм показал себя галантным кавалером и интересным собеседником, так что Джоанна чувствовала себя вполне непринужденно, когда они приступили к аппетитному ужину, начав с рыбного деликатеса и спаржи с лимонным майонезом.

К тому времени, как они добрались до десерта — таявшей во рту смеси сладких фруктов, крема и глазури, — Джоанна уже знала, как Малкольм постигал премудрости гостиничного управления, пройдя путь от кухни до общего руководства, то есть работы с заказами и бухгалтерии. Джоанна смеялась над рассказами Малкольма о его забавных оплошностях и о причудах людей, с которыми ему приходилось сталкиваться.

— Неужели ты и впрямь хотел сделать на этом карьеру? Ты же сам говорил, что это твоя мать придумала превратить фамильную усадьбу в ресторан, после того как умер отец?

Малкольм повертел в руках тонкую ножку бокала, так что темно-красное вино закачалось и замерцало в мягком свете свечей.

— С куда большей охотой я стал бы помещиком, — сказал он, и Джоанна заметила, как изогнулись его тонкие губы. — В старинном духе — охота, стрельба, рыбалочка… — Он забавно копировал деревенский акцент. — Ей-богу, вот это мне по душе!

Они расхохотались, но Джоанна видела, что глаза Малкольма при этом остались холодными, и ее вдруг охватило необъяснимое дурное предчувствие. Поэтому она обрадовалась, когда Малкольм вновь заговорил в своей обычной манере.

— На самом деле, именно на это я и рассчитывал. Я закончил Итон и Кембридж, будучи уверен, что стану заниматься хозяйством. Да-да, — сказал он, заметив удивление в глазах Джоанны, — у нас ведь было много земли. Но вышло так, что Чарлз Уэзерби пришел на выручку отцу, когда у того были крупные неприятности, и скупил большую часть земли, взяв на себя ответственность за наших арендаторов. Так что, как видишь, Гранту Уэзерби теперь принадлежит то, что должно было по наследству достаться мне.

Он рассмеялся коротким желчным смешком.

— Наверное, мне следует позаботиться о том, чтобы Джиллиан очаровала нашего нового эсквайра. Тогда, по крайней мере, мы будем квиты.

Джоанна смутилась, не зная, что на это сказать. Малкольм прикрыл ее руку своей.

— Ну-ну, не стоит так расстраиваться. Подобные мысли не слишком часто приходят мне в голову. Разве что когда меня начинает слегка мутить в том колесе, в котором я, как белка, кручусь день и ночь. Большую часть времени мне в нем даже нравится, но иногда трудно избавиться от мысли о том, что могло бы быть.

Джоанна слегка сжала его руку.

— Это можно понять.

И все же она обрадовалась тому, что как раз в этот момент к столику подошла Джиллиан.

— Привет, Джоанна! Тебе все-таки удалось выкроить время?

Джоанна улыбнулась в ответ, и Джиллиан продолжила:

— Я еще тогда забыла спросить: ты умеешь ездить верхом? Может быть, выберешь для этого свободный денек?

— Конечно, с удовольствием. Хотя должна признаться, что уже давно не сидела на лошади и у меня нет с собой ни одежды, ни снаряжения.

— Об этом не беспокойся. У меня есть лишняя шляпа, да и бриджи наверняка найдутся.

Джоанна пообещала, что позвонит, чтобы условиться о дате, и Джиллиан удалилась. Они еще немного посидели, а потом Малкольм сказал официанту:

— Мы выпьем кофе в моей гостиной.

Он встал, отодвинул ее стул и повел Джоанну в свои апартаменты. Обстановка оказалась в высшей степени современной, что весьма не вязалось со старинным обликом самого дома. В мебели из темного ясеня, расставленной вдоль белоснежных стен, размещалась новейшая техника, динамики, телевизор и видеомагнитофон, а также несколько книг и скульптуры из нержавеющей стали. Роскошные стулья и черные кожаные кресла были со вкусом расставлены вокруг столиков из того же гарнитура. Цветовая гамма огромного, эффектно подсвеченного абстрактного полотна перекликалась с ярко-оранжевой расцветкой ковра и геометрическим оранжево-черно-белым узором на занавесках.

Опустившись в одно из глубоких кресел, Джоанна почувствовала, что Малкольм внимательно изучает ее реакцию.

— Одно из двух: либо тебе очень нравится, либо ты этого не выносишь.

— Выглядит впечатляюще… как реквизит…

— Но тебе не нравится? — перебил он.

— Не могу сказать, что нет. Меня это восхищает, как если бы я видела это в каком-то журнале, но жить здесь — для меня это чересчур великолепно.