Серебряные трубы - [30]

Таким образом мы узнали, что памятник кочевал с места на место, пока не стал навечно у остатков стен покоренной Суворовым турецкой крепости. Он, наконец, стал там, где должен был стоять еще полвека назад.

Прошло еще девять лет. Советские люди праздновали трехсотлетие воссоединения Украины с Россией. На празднике в Москве я снова встретил генерала Громова. После 1945 года мы поддерживали с ним связь и сговорились повидать в Москве друг друга.

Он, в пятьдесят с лишним лет, наконец-то начал заниматься, как сам сказал, «настоящим своим делом». Генерал уже несколько лет вел в Военно-инженерной академии курс истории.

Историк по призванию, он с увлечением читал молодым офицерам лекции. Особенно он любил раздел восемнадцатого столетия. Генерала считали крупным знатоком эпохи преобразователей русской армии — Румянцева, Потемкина и Суворова, продолжателей дела Петра Первого.

— Украинцы не забыли, — говорил мне генерал. — Они помнят, что Суворов со своими чудо-богатырями немало потрудился на украинской земле. Знаете ли вы, в Тульчине готовятся открыть памятник Суворову, да, да! В самые ближайшие дни! И какой памятник, если бы вы знали. По модели скульптора Эдуардса! Как тот, что стоит в Измаиле! Помните? Молодцы!

Мы разговорились с генералом, и он привел пример, как далекое прошлое перекликается с настоящим днем. Он достал из кармана кителя тщательно сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и вынул оттуда другой, поменьше размером.

— Вот послушайте! — сказал генерал. — Я прочту вам надпись на постаменте памятника Суворову на Рымникском поле. Ее прикрепили в наши дни румыны. Вот она!

Громов отставил листок на вытянутой руке подальше от глаз и прочитал:

«Этот памятник будет восстановлен в знак признательности и дружбы румынского народа с великим советским народом. Он был воздвигнут в честь победы над турецкими поработителями, одержанной русской армией под водительством блестящего полководца, генералиссимуса А. В. Суворова на Рымникском поле битвы 22/IX 1789 года.

В рядах русской армии сражалось много румынских добровольцев.

Вечная слава непобедимому полководцу А. В. Суворову, который сражался за освобождение нашего народа из-под турецкого ига».

СУВОРОВСКИЙ РУБЛЬ

История о находке суворовского рубля — это история не одного дня. Началась она в мои молодые годы, а закончилась совсем недавно.

Она еще раз показывает, каким терпением и настойчивостью должен обладать музейный работник.

Впервые я услышал о суворовском рубле в 1920 году.

Шла война с панской Польшей. Белополяки Пилсудского хотели захватить богатые, плодородные земли Украины. Войска Красной Армии с Дона, Кубани, Урала и Москвы спешили на помощь украинскому народу. Спешил туда же и я — командир эскадрона буденновской конной армии.

Мой полк остановился на двухдневный отдых недалеко от Винницы. Здесь мне пришлось повстречаться с таким же, как я сам, молодым командиром, уроженцем небольшого украинского городка Тульчина.

Савва Сила, так звали моего случайного дружка, с увлечением рассказывал о родном городе, о селе Тимановке, о дремучем лесе, что раскинулся кругом на многие версты, о душистых яблоневых садах, о тихой речке Руднице, протекавшей вблизи села.

— До той Тимановки от нашего города рукой подать! — уверял меня Савва.

Послушать его, так на всем свете не найти места лучше Тульчина и Тимановки.

— Приезжай к нам, друже! Мы тебе такие истории откопаем, нигде не услышишь! У нас Суворов жил. Сказов о нем в народе — во, целый ворох!

И Савва тогда же поведал мне, как в селе Тимановке старый солдат спрятал в 1918 году от наступавшего германца боевые награды своих дедов, а между ними серебряный рубль, полученный из рук Суворова. Спрятать-то спрятал, а найти не смог.

Но ни тогда, ни через двадцать лет не пришлось мне побывать в Тимановке.

В 1941 году в первые месяцы Великой Отечественной войны меня, раненного в бою подле Детского Села, привезли в Ленинград, в госпиталь. В одной со мною палате лежал с тяжелым ранением ноги офицер-украинец Василь Михайличенко. До войны он жил в Тульчине, часто наезжал в село Тимановку, знал там многих.

Над моей кроватью на стене висел вырванный из какой-то книжки портрет Суворова. Михайличенко, прикованный раной к своей койке, подолгу разглядывал изображение старого полководца. Он часами говорил со мною о боевых походах фельдмаршала, о блистательных победах русских солдат под его водительством.

И снова, как когда-то в 1920 году, я услышал сказ о суворовском рубле.

— Кончится война, приезжайте к нам, на Украину. Я покажу вам деда Нагорянского. Замечательный дед! — предлагал мне Михайличенко.

Слова Василя запали в мое сердце. Я не один раз вспоминал его рассказ, и чем дальше, тем сильнее мне хотелось заняться поисками утерянной награды.

Война окончилась, но дела не позволяли мне поехать в Тимановку, Василь Михайличенко оставался в рядах Советской Армии и находился со своим полком где-то за рубежом родной страны. Я решил пока что наладить с Тимановкой почтовую связь. Это было как бы подготовкой к поездке. Но мне хотелось ехать туда не праздным туристом, не просто осмотреть исторические места, о которых с такой любовью говорили и Савва Сила и Василь Михайличенко.