Серебряная тоска - [14]

- Снег есть, - спокойно сказал я, глянув в окошко. - Ёлки растут. Значит, Новый Год.

- Ну так иди и укрась их, - недовольно буркнул Серёжка. Ему не нравилось, когда кто-то кроме него насмехался над Колькой.

- У вас ёлки, а у нас тёлки! - неожиданно сострил Колька и сам же загоготал.

Все посмотрели на него с удивлением, а Руслан порылся в карманах и протянул Кольке небольшую шоколадную конфету.

- Спасибо, - сказал Колька и конфету съел. Все с облегчением вздохнули, а Серёжка снова погладил Кольку по небольшой шишковатой головёнке.

Девчонок, всё же, приехало только две. Обе держали в руках по бутылке шампанского. Они вообще были очень похожи - и та, и другая рыжие, худенькие, вульгарно накрашенные. Серёжка тут же подскочил к ним и галантно поздоровался с каждой.

- Рады. Николай, прими у дам шампанское. Позвольте представить моих друзей.

Известный в своих кругах поэт Игорь Матушинский. Руслан Ибрагимов, крупный программист. С Николаем Васильевичем Рябининым вы уже знакомы...

- Кончай брынчать, - сказала одна рыжеволосая девица.

- Похоже, мальчики, у вас тут весело, - сказала другая.

- О, мать, не сомневайся! - влез Колька. - Серый столько приколов знает.

- Колька, сдохни, - рявкнула первая.

- В самом деле, Николай, не снижай впечатления. Анечка, как зовут твою подругу?

- Марина. - Вторая назвалась сама. - Можно просто - Маня.

- Аня и Маня! - восторженно всплеснул руками Серёжка. - Ну, не чудо ли?

- Кочумай, баклан, - поморщилась Аня. - Чудо у тебя в штанах висит.

- А почему ваши друзья всё время молчат? - спросила Маня.

- А мы глухонемые, - сказал я.

- Как? - удивилась Маня.

- Ну, в смысле, ошарашены встречей.

- Да все вы одним... этим мазаны, - махнула рукой Аня. - Базарить умеете, а шампанское вам бабы должны таскать.

- А вот у него конфекты зато к шампанскому есть! - Колька радостно ткнул пальцем в Руслана. Руслан брезглинво отстранился.

- Ладно, ладно, - засуетился Серёжка, - пройдёмте в комнаты.

- У тебя их, типа, много?

- Много. Две.

Мы сели за стол, Серёжка откупорил шампанское и разлил его по чашкам.

- Николаевский фарфор!!! - гордо объявил он.

- Колькин, что ль? - фыркнула Аня. - Оно и видно. Тоже мне, эстет шампанское из чашек.

- Не хош - не пей, - сострил Колька.

- Ну да, дурой я была бы не пить шампанское, которое за свои деньги купила.

- Вот ты уже и деньгами попрекаешь, - вальяжно оскорбился Серёжка.

- А ваши друзья всё молчат и молчат, - заметила Маня.

- Робеем, - потупился я.

- А вы и вправду поэт?

- И вправду. А вы чем занимаетесь?

- А мы монтажницы.

- Кто? - не понял Руслан.

- Монтажницы. Высотницы. И с высоты мы шлём вам пламенный привет.

- Спасибо, мы и так уже с приветом.

- Мы это уже заметили.

- А вы почитаете чего-нибудь?

- С удовольствием.

Я снял с полки томик Пушкина.

- Я памятник себе воздвиг нерукотворный, - нагло прочитал я. - Не зарастёт к нему народная тропа...

- Ой! - всплеснула руками Маня. - Я вас уже читала! Мы вас в школе проходили.

- В школе, - буркнул я. - Меня, между прочим, за эти стихи на дуэли убили.

- Господи, кто?!

- Скульптор Вучетич. Увидел во мне конкурента.

- Но вы, всё же, выздоровели после того, как вас убили.

- Чёрта с два. Видите ж - я уже трупной зеленью покрылся.

- Ужас какой!

Руслан не выдержал и захохотал, опрокинув чашку с шампанским. Серёжка, давясь смехом, выскочил в туалет. Аня хмурилась.

- Да врёт он всё, - сказал Колька.

- Как вам не стыдно! - возмутилась Маня. - Вашего товарища убили, а вы...

- Да он правда врёт, - посерьёзнел вдруг Руслан.

- Врёшь? - Маня повернулась ко мне.

- Вру, - печально ответил я.

- Врёт, - повторил Руслан. - Его вовсе не Вучетич убил.

- А кто?

- Дантес.

- А это кто?

- Полуфранцуз-полунемец.

- Ой, так вы во Франции были?

- В Полуфранции-Полугермании.

- Это он, Дантес, здесь был, - мягко заметил Руслан.

- А как же его через границу пропустили с оружием?

- А он его уже здесь заказал. В Туле.

- Так он вас в Туле убил?

- Зачем же в Туле. Под Петербургом.

- Под Ленинградом, да?

- Нет. Под Петербургом. Это он потом будет Ленинградом именоваться. Под Петербургом на Чёрной речке.

- На Чёо-о-оорной речке, - прошептала Маня,от ужаса округляя глаза и рот.

- Да. На её заснеженном берегу стоял Дантес в шинели навыпуск и ждал меня со своим лепажем - Двое на одного! - возмутилась Маня.

- Таково было его понятие о благородстве, - вздохнул я. - Мы сошлись, и Дантес выстрелил в меня с тринадцати шагов.

- Несчастливое число, - покачала головой Маня.

- Да, мне чертовски не повезло. Пуля попала мне в живот. Страшно захотелось пить. Я умолял дать мне хоть глоток воды из Чёрной речки, но Дантес только смеялся, засунув лепаж за пояс.

- Мерзавец, - твёрдо произнесла Маня.

- Какая вы чистая девушка, - сказал я. - Сколько в вас души. Вам нужно выйти замуж за юношу столь же чистого, незамутнённого сознанием.

- За вас? - подняла длинные ресницы Маня.

- Что вы, я грешен. Коля, комм цу мир, мой ясный перец. Ну, сюда иди, дятел.

Послушный движению моего указательного пальца, Колька подскочил и стал рядом. Из туалета осторожно выполз Серёжка.

- Рассказ о дуэли Матушинского уже закончен? - на всякий случай спросил он.