Серебряная чаша - [41]

Неожиданно локти молодых людей соприкоснулись, но ни один из них не сделал попытки отодвинуться.

— Теперь Павел спасен, — продолжала девушка. — Бенхаил наизусть знает все улицы и закоулки города.

Беглецы скрылись в направлении долины, именно туда уволок своего спутника Бенхаил Любопытный. Девора подняла глаза на Василия в сумерках спускающегося вечера и рассмеялась. Она была явно рядя удачно проведенной операции.

— Адам прекрасно справился со своим делом! — воскликнула она.

Пока они возвращались назад и рассаживались по местам, Василий не проронил ни слова. Про себя он подумал, что не прочь так же легко и незаметно покинуть Иерусалим. Ничего на свете он не желал так сильно, как оказаться этой же ночью на дороге, ведущей в Рим. Он представлял, как выглядит столица империи, где ему предстояло найти человека, от которого зависело все его будущее.

— Василий!

Не без усилия Василий взял себя в руки и повернул голову. Внучка Иосифа смотрела на него умоляющими глазами.

— Василий, я очень счастлива, что всем понравилась твоя работа. И еще, знаешь, я очень горда, что именно тебя выбрали Дня работы над чашей. Уверена, что никто на свете не справится лучше тебя с этой задачей. — Тут она посерьезнела, а ее чистый белый лоб прорезала морщинка озабоченности. — Но… прежде я должна кое-что тебе сказать. Я боюсь, что…

— Я отдаю себе отчет в трудностях, которые мне предстоят.

— Я думаю о том, как ты сможешь выполнить работу, когда дело будет касаться Христа. Это станет для тебя самым тяжелым испытанием. Скажи, ты имеешь представление, каким Он был? Хотя бы смутное?

Василий покачал головой:

— Нет. Нужно, чтобы кто-нибудь рассказывал о Нем, описал Его. А ты не сможешь помочь мне?

— Дедушка рассказывал мне о Нем тысячу раз. О, если бы я только могла помочь тебе увидеть Его таким, каким я Его вижу!.. Он не был похож ни на одного из живущих людей. Он был смуглым, с очень темными волосами. В отличие от большинства, Он не носил длинную прическу. В последний приход в Иерусалим волосы даже не достигали Ему до плеч. У Него был высокий лоб, широко расставленные глаза, прямой и короткий нос, мягкий и добрый рот и волевой подбородок. Нет, нет, черты Его лица были твердыми и энергичными. И Он не носил бороды, хотя иногда свидетели уверяют обратное.

Лука, который внимательно слушал молодых людей, прервал молчание и задумчиво сказал:

— Да, мне тоже всегда описывали Его именно так.

— И у Него были замечательные глаза! — воскликнула Девора. — Я так и вижу их перед собой — добрые, светящиеся сочувствием и пониманием.

— Кажется, я начинаю представлять Его, — сказал Василий. — Вижу Его лоб, нос и рот… А вот глаза — нет. Они по-прежнему ускользают от меня.

— Василий! — страстно воскликнула Девора. Охваченная порывом, она незаметно схватила его за руку. — Ты никогда не сможешь увидеть Его глаза, никогда, до тех пор, пока не изгонишь все желания из своего сердца и не начнешь любить только Его одного. До тех пор, пока в твоем сердце не будет жить одна любовь! Только тогда Он появится из тени, и ты увидишь Его так, словно Он сам стоит перед тобой.

Какое-то время все молчали, а потом Лука сказал со вздохом:

— Сын мой, несмотря на то, что я ничего не сказал, я прекрасно отдаю себе отчет в том, какие мысли терзают тебя. Это естественно, что ты хочешь разобраться с теми, кто лишил тебя наследства. Я не могу сказать, что ты не имеешь права думать о своих несчастьях. Но дело в том, что, когда ты размышляешь только об этом, мысли деформирует твое сознание и гонят от тебя все светлое и чистое.

— А вы, наверное, хотите, чтобы я ничего не предпринимал? — спросил Василий, не поднимая глаз. — Тогда я никогда не смогу рассчитаться с Линием, не смогу отплатить ему его же монетой. Пока этого не случится, я не обрету спокойствия.

— Сын мой, в жизни есть вещи, которые стоят гораздо больше, чем богатство и власть, — заявил Лука, — более важные и спешные, чем месть. Я никогда не говорил с тобой об этом, потому что мне казалось, что ты еще не готов к этому разговору, да ты и не хотел слушать меня. Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу тебе сегодня: когда отдаешь свое сердце Иисусу, больше ничто не имеет значения. Настоящий христианин полностью счастлив только тем, что может следовать за Ним, в самопожертвовании душа обретает покой и утешение. Если бы ты смог разделить с нами нашу веру, то все твои заботы улетучились бы. Ты бы почувствовал себя счастливым и свободным, как никогда. Ты бы мог пытаться что-то предпринять, наказать Линия за несчастья, которые он принес тебе, но ты перестал бы думать только об этом и не был бы таким подавленным.

Молодой человек взволнованно смотрел на колышущиеся занавеси балкона. Его терзал один очень неприятный вопрос: а вдруг эта маленькая группа, которая называет себя христианами, права, а он нет?

— Что же я должен делать? — спросил он после непродолжительного молчания. — С чего надо начать?

— А она тебе уже сказала об этом, — ответил Лука, кивая на Девору. — Изгони из сердца все остальные мысли. Поверь старику, который достаточно изучил этот мир: богатства — тяжелая ноша, которая легко может раздавить чистые и благородные чувства. Месть может показаться прекрасным и утонченным напитком, но на деле оказывается таким же смертельным ядом, как цикута.