Сердечные тайны - [77]

– Неделя, – твердо перебил ее Джонатан.

– Что? – Мэри отвлеклась от своих планов и посмотрела на своего будущего зятя. – Мы никак не можем приготовиться за неделю. Я так долго ждала…

– Неделя, – не сдаваясь, поспорил Джон.

Кэд смерил Джона взглядом и, прежде чем выпроводить его за дверь, сказал:

– Вот что я тебе скажу, Мэри, любовь моя. Каких внуков подарят нам эти двое.

* * *

Джонатан и Бесс поженились неделю спустя в церкви Нью-Уэксфорда – в церкви, где так много лет служил ее дедушка и где Кэд впервые увидел самую красивую женщину в мире. В этой церкви венчались родители Элизабет и четверо ее братьев.

Не было никакого подвенечного наряда. Джонатан почти всю неделю провел в Кэмбридже, сдавая отчет Вашингтону, но ему хватило времени на то, чтобы убедить всех, что Элизабет должна надеть то темно-зеленое платье, которое ему так нравилось. И Мэри, которая полжизни провела, управляя абсолютно неуправляемыми Джоунзами, обнаружила, что вот теперь ей попался такой, с которым ей просто не справиться. Удивительно, но, кажется, от этого он понравился ей еще больше. Или, возможно, причиной этому было то, что ее дочь, наконец-то, выходит замуж. Мэри была согласна проиграть этот бой, потому что она уже выиграла всю войну.

Кэд и Мэри приняли сообщение о том, что их второй сын дезертировал, с удивительным спокойствием. Кэд, хотя ему и было стыдно, объяснил, что он всегда знал, что у этого парня кишка тонка воевать. Мэри побледнела и ничего не сказала. Бэнни подозревала, что ее мать всегда понимала, что когда-нибудь потеряет Брэндана, но чувствовала облегчение оттого, что, по крайней мере, один из ее детей был теперь вдали от ужасов войны.

Теперь, после того, как были съедены все блюда, которые Мэри и четыре ее невестки готовили всю неделю, а личный запас спиртного ее отца был основательно уменьшен, после того, как им, наконец, удалось выпроводить из таверны последних гостей, Бесс сидела в постели в спальне и ждала своего мужа.

Когда ее мать со спокойной отрешенностью и абсолютной точностью рассказывала Элизабет о том, чего следует ожидать в первую брачную ночь, Бэнни пришлось собрать все свои силы, чтобы не засмеяться, – и она ни разу даже не улыбнулась.

А когда они стояли у алтаря в церкви, и Джонатан, глядя на нее, давал клятву, она поняла, что, если у нее и были бы какие-то сомнения в его любви, – в этот момент они все исчезли.

Ну, так, где же он, ее муж? Она встала с постели и начала нетерпеливо ходить по комнате.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Джон. Он закрыл дверь и в изнеможении прислонился к ней спиной.

– Господи, Бесс, почему ты не предупредила меня?

Она скрестила руки на груди и притворно нахмурилась.

– Ну, и где же ты был?

– Слушал лекции: твоего отца, твоего малолетнего брата и этого старикашки-продавца. Не говоря уже о твоей матери. Господь, благослови ее душу, и тех, которые мне пришлось выслушать от других твоих братьев, когда я был в Кэмбридже. – Он ослабил воротник рубашки. – Почему ты мне не сказала, что меня ждет?

– Я думала, что ты не хочешь больше, чтобы я тебя спасала.

Он широко улыбнулся.

– Иди сюда и спаси меня, Бесс. Мне просто необходимо обнять тебя.

* * *

На столике возле постели горела одна свеча. Джонатан смотрел на свою спящую жену, крепко сжимая ее в объятиях. Но он не мог терять драгоценное время на сон.

Она вздохнула и пододвинулась еще ближе к нему. Посмотрев на него, она улыбнулась.

– Привет, – нежно сказала она. – Ты проснулся?

– Я и не спал еще.

– Да? – Бэнни потянулась. – Мне стыдно. А я-то думала, что порядком утомила тебя.

– Ну, не больше, чем я тебя.

Он нагнулся и поцеловал ее. Но Бесс сразу же почувствовала что его что-то… беспокоит.

– Нет! – резко сказала она, оттолкнув его руки, и села на кровати. – Ты не вернешься туда, Джонатан.

Удивившись только на секунду, он тоже сел.

– Я должен, Бесс.

Почувствовав, что сейчас заплачет, она попыталась пошутить, чтобы отогнать слезы.

– Нет, мне это уже порядком надоело. Каждый раз, когда мы спим вместе, ты убегаешь на войну. У женщины могут появиться разные мысли.

– Это мой долг, любимая.

– Ты думаешь, меня волнует этот твой долг? Она слышала о людях, которые не в силах пережить то, что они совершили во имя долга, рисковали своей жизнью, как бы ища себе наказание.

Ее трясло от страха за то, что и Джонатан поступит так же.

– Бесс, – беспомощно сказал он. – Разве я не был прав, думая, что мы хотим иметь много детей? Как это и заведено в хороших американских семьях?

– Это будет трудновато, если тебя не будет постоянно рядом. Я не смогу забеременеть. Он вздохнул. Он бы отдал все свои богатства за то, чтобы остаться с ней. Но есть вещи гораздо важнее.

– Я хочу, чтобы наши дети росли свободными. В стране, где их ценили бы. Где все, чего они могут достичь в жизни, было бы определено только их талантом и упорством. И если я должен сражаться за это, я буду сражаться.

Она крепко обняла его.

– Я так боюсь.

– Я тоже. Но сейчас для меня все стало гораздо важнее, Бесс. Раньше я сражался только за свою страну. А теперь я буду воевать за нас и наше будущее. И на этот раз я смогу делать это открыто.