Сердечные тайны - [24]

– Но что мы можем сделать? – спросил кто-то.

– Может, ничего. А может и многое. Все вы знаете, что наши в Бостоне уже давно не дают покоя англичанам. Почему бы и нам этим не заняться?

– Отец, ну и чего они там, в Бостоне добились? Ну напугали несколько солдат, ну отменили им некоторые мелкие налоги. Но англичане-то и поныне здесь.

– А смысл в том, Брэндан, что это – наш дом. Наша страна. И если они хотят управлять нами без нас, мы не намерены облегчать им эту задачу.

– Да! Давайте избавимся от них! – Генри, седьмому брату Бэнни, было всего семнадцать, и он был убежден, что один смог бы уничтожить целый полк англичан.

Бэнни больше всех волновалась именно за Джорджа, Генри и Исаака. У них была энергия и энтузиазм молодости, и не было жен и детей, – крайне эффективный фактор, удерживающий патриотический и боевой пыл остальных ее братьев в разумных пределах.

– Еще не время, Генри, – улыбнулся Кэд. – Нам пока нужно подождать и присмотреться. Ты еще повоюешь.

Собрание на том и порешило. Некоторые сразу же ушли домой, к своим семьям. А некоторые остались, чтобы выпить кружку-другую эля перед тем, как выйти на ночной холод.

В таверне по-прежнему было жарко и накурено, и Бэнни вдруг захотелось подышать свежим воздухом. Она накинула на плечи теплый плащ и вышла через черный ход.

Элизабет прислонилась спиной к стене таверны и посмотрела на небо. Там не было видно ни луны, ни звезд, ни облаков – только густая, плотная, непроглядная тьма.

Бэнни хотелось покоя, свободы! Но покой быстро исчезал из ее жизни, и она ничего не могла с этим поделать.

В поселке теперь не было уже так спокойно, как раньше. Близость англичан держала всех в напряжении. Люди раздражались по пустякам. Все ждали неизбежного столкновения с солдатами.

В семье Бэнни тоже не было покоя и чувствовалось напряжение. Конфликт между отцом и Брэнданом, который еще раньше можно было выносить, теперь превращался в острую и болезненную проблему! И ее младшие братья становились все более спокойными, торопясь хоть каким-то образом утвердиться в этом мире.

А теперь вот и сама Бэнни. Снежинки падали ей на лицо – маленькие, легкие, мелкие пушинки. Они опушили ее ресницы, поэтому она ничего, кроме них, не видела. Несколько снежинок упало ей на губы, она быстро собрала их языком и почувствовала во рту приятную прохладу. Раньше она думала, что сможет прожить простую, спокойную жизнь. Без любви, без страсти. Но даже сейчас холод каменной стены только еще живее напоминал жар того поцелуя.

Бэнни поняла, что покой – плохая защита против огня.

* * *

Этого требовала его работа.

Через две недели после смотра Джон быстро шел в Нью-Уэксфорд. Он откладывал свое возвращение в поселок до самого последнего момента.

Перед тем, как отправиться сюда, Джон несколько раз проверил себя, чтобы быть уверенным, что он думает о военной силе и стратегии, а не о лаванде и нежной коже. Единственной, интересовавшей его тайной была та, которую его послали сюда выяснить, а не та тайна, которая крылась за обманчиво-спокойной внешностью женщины, играющей на скрипке.

Ему нужно было найти предателей. И если ему придется для этого использовать Бэнни, он это сделает. Это – его работа. И только это имеет сейчас значение. А если ему потребовалось бы две недели, чтобы придти к этому выводу, то… Ну что же… каждому человеку позволяется одна глупая юношеская выходка. Ну, и что из того, что он совершил ее на десять или пятнадцать лет позже, чем все нормальные люди. Теперь он уже контролировал свои чувства.

Первое, что ему нужно было сделать – заставить людей в поселке привыкнуть к тому, что он будет часто там появляться. При этом нужно было, чтобы они воспринимали его точно так же, как и все в его роте – дружелюбным, неуклюжим дурачком, который никому не может причинить вреда. Одно неосторожное слово в его присутствии, какой-то разговор, который, по их представлению, он не сможет понять, – и его задание будет почти выполнено, и он сможет приступить к выполнению следующего.

Проходя мимо того места, где свиньи копошились в грязи, Джон поморщился. Почти весь выпавший на прошлой неделе снег растаял, а тот, что остался, к великому удовольствию свиней, смешался с грязью. Джон подошел к ним, свиньи завизжали, как бы приветствуя его.

– Не могу остаться и поиграть с вами сегодня, ребятки, – пробормотал он, надеясь, что его долг перед Родиной никогда больше не заставит его валяться в грязи вместе со свиньями. В конце концов, всему есть предел.

– Эй, поросенок!

Комок смешанного с грязью снега больно ударил его в правое плечо. Джон едва не застонал вслух. Только не сейчас! Он хотел пойти в «Данслинг Эль», немного «перебрать» пива и поиграть в карты, при этом проиграв кругленькую сумму. Он знал, что за последнее время беспокойство и тревога английских солдат возросли. Каждый раз, когда они входили в Нью-Уэксфорд, их забрасывали камнями и гнилыми овощами. Кажется, эти парни быстро сообразили, что у солдат был приказ не отвечать на подобные выходки. Он не собирался пререкаться с этими мальчишками, которых замучила скука. Черт побери! И почему они не в школе?