Сердцу не прикажешь - [18]

Маша».

— Не волнуйся, сынок, пошли за мной! — держа бумагу в руке, муж уверенно направился к двери, но на выходе обернулся и строго мне сказал:

— Мы не договорили.

Хлопнув дверью, он не услышал, что я ему ответила:

— Я уже всё решила, — прошептала я скорее для самой себя, чем для мужа.

Глава 4

— Ты уверена? — голос брата отражался от стен, эхом пролетая по всему храму.

Мой кивок Дар принял скептически, вздыхая и хмурясь, но пытался оттянуть исполнение своего обещания.

— Уверена! — мой голос звучал твёрдо и решительно.

Взяв мою руку и оголив запястье, он вытянул её над алтарём, всё ещё надеясь на то, что я передумаю. Однако мой повторный кивок не оставил ему выбора, и он начал произносить заклинание. С каждым словом Тьма вокруг сгущалась, а запястье болело всё сильнее. Огонь выжигал благословение Тьмы, я же, кусая губы, сдерживала крик боли. Слезы текли по моим щекам, но внезапно боль закончилась, Тьма начала таять. В нескольких шагах от меня я увидела мужа. С голым торсом, без обуви, в одних штанах, видно, он перенёсся ко мне, едва почувствовал боль.

Вытерев слезы тыльной стороной руки, я сняла его родовой перстень и молча вложила его ему в ладонь. Арнир схватил мою руку и, взглянув на запястье, раздавлено спросил:

— Зачем? Я ведь пообещал тебе, что наш сын свяжет свою жизнь с кьярой.

— Потому что я не твоя кьяра, — не веря ни в одно из сказанных слов, я потянула свою руку на себя, а демон просто разжал пальцы, отпуская меня. Больше нас ничего не связывало. Из храма выходила принцесса Эснира Хельга Авийская.

* * *

Прохладный ветер дул мне в лицо, но я не хотела покидать крышу башни. Здесь, вдалеке от сочувствующих взглядов, попыток обсудить со мной неудавшийся брак и недовольства брата, которому пришлось провести уже около сотни разводов, вдохновлённых моим решением демонесс, я чувствовала себя вольной птицей.

Вглядываясь в холодное серо-голубое небо, я представляла себя одним из этих пушистых белоснежных облачков, которые медленно плыли над землёй. Я бы хотела обрести такое же спокойствие и безмятежность. За спиной послышались шаги, но я не спешила разворачиваться к гостю.

Передо мной появился большой букет цветов нежно-фиолетового цвета, их аромат был нежным, мягким, ненавязчивым, чувствовался лишь тогда, когда цветы подносишь близко к лицу. Они не дарили своё благоухание каждому, нет, только той единственной, что держала их в своих руках.

Прикрыв собой холодные порывы ветра, демон стоял позади меня, не нарушая моего уединения, не стремясь заговорить, он чувствовал мою печаль и не навязывал своё общество, просто был рядом.

Сделав шаг назад, я облокотилась на грудь мужчины, вдыхая его аромат. Сильные руки бережно обняли меня за плечи, даря тепло. Наслаждаясь тишиной, мы смотрели на небо. Я и кальн Орин.

Первая наша встреча на этой башне произошла неделю назад. Кальн попросил разрешения остаться рядом и насладиться видом, мне было всё равно, сердце болело от разлуки с любимым, на пальце больше не чувствовалось тяжёлого перстня. Я чувствовала себя голой, пустой. Орин не пытался разговорить меня, молча стоял рядом и рассматривал то моё лицо, то вид на парк.

На следующий день он подарил мне букет цветов и вновь составил мне компанию. Наше молчание не резало слух, не раздражало и не заставляло нервничать, нам было хорошо просто молчать рядом. Странное ощущение, это молчание нас связывало, дарило общую тайну.

Вскоре я поймала себя на мысли, что уже жду Орина, а его компания стала такой же неотъемлемой частью этой башни и этого вида. Вчера я даже заулыбалась, услышав его шаги, этот мужчина становился всё ближе, хотя моё сердце всё ещё болело по мужу.

Я не видела Арнира с тех пор, как вернула ему перстень и вышла из храма. Все попытки сестры, Императрицы и кого-либо рассказать мне хоть что-то о бывшем супруге я обрывала на корню. Он ушёл из моей жизни, теперь я хочу, чтобы он покинул и мои мысли, возможно, тогда и моё сердце отпустит его.

Наслаждаясь объятиями другого мужчины, пока только друга, я радовалась, что моё тело не противится им, что моё сердце не испытывает негодования или брезгливости. Долгими ночами, лёжа в холодной огромной постели, я боялась, что не смогу испытать к другому мужчине симпатию, страсть, желание. Что чужие объятия станут мне противны, и я не смогу преодолеть себя, но нет, моё тело жаждало ласки.

— Вчера я разговорила с братом о браке между нами, — тихо, словно я делюсь самой большой тайной, произнесла я, нарушая тишину. — Он сказал, что благословит этот брак, если мы того желаем.

— Вы желаете стать моей? — его голос был спокоен, но я слышала, как участилось его сердцебиение.

— Вы мне нравитесь, мне хорошо с вами, — без лукавства и ужимок я честно ответила кальну. Возможно, это не тот ответ, что он хотел услышать, но врать я не хотела.

— Со мной Ваше сердце в безопасности, ведь я не задеваю его…

Горечь чувствовалась в каждом слове, неужели я успела занять место в его сердце? Стараясь смягчить его слова, я поправила фразу, сделав иной вывод:

— С Вами моё сердце в безопасности, потому что я верю, Вы не станете играть с моими чувствами.