Сердцеедки. Правила любви - [27]

А самое главное — Рейвен просто скучала по Калебу. И это ужасно, потому что на вечеринке в прошлое воскресенье он обошелся с ней, как с дерьмом собачьим. Но все же… она не могла выкинуть его из головы.

Всю неделю Рейвен почти не видела его в школе. У них не было общих занятий, а шкафчики находились в разных концах здания.

Кто-то постучал в стекло автомобиля. От неожиданности Рейвен подпрыгнула и прижала руку к груди.

— Что ты тут делаешь? — крикнула Лори. — Весь вечер собираешься просидеть в машине?

Рейвен заглушила мотор. Потом бросила в рот освежающую таблетку со вкусом корицы (она терпеть не могла мятные) и глянула на себя в зеркало.

«Хорошо выглядишь», — сказала она сама себе. Если Калеб там, у него точно слюнки потекут.

Рейвен открыла дверцу и вышла из машины. Лори ждала ее, кутаясь в малиновую куртку. Из-под куртки виднелось красное платье.

— Пойдем скорее — там тепло! — Лори побежала на высоких каблуках по обледеневшей и заснеженной стоянке, на ходу придерживая подол платья.

Рейвен порадовалась, что выбрала туфли без каблука. Тут можно шею свернуть. Вот поэтому она любой ценой старалась избегать высоких шпилек. В прошлом году мама купила ей туфли на высоких каблуках. Рейвен надела их на золотую свадьбу бабушки и дедушки. Это был первый и последний раз.

Лори придержала дверь. Ледяной ветер ворвался следом, но Лори быстро захлопнула дверь. Потом скинула куртку, повесила ее и пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

Рейвен тоже сняла куртку, встряхнула волосы и облизала накрашенные помадой губы.

— Ого! — Лори оценивающе оглядела ее. — Ты выглядишь горячей штучкой!

— Спасибо. Это подойдет для бар-мицва?

— Разумеется. Просто отлично. Пойдем. — Лори взяла Рейвен за руку и потянула к двери.

В главном зале гремела музыка. Скрипки аккомпанировали флейтам и каким-то струнным инструментам. Хотя музыка была не совсем во вкусе Рейвен, надо признать, в ней слышались зажигательные танцевальные ритмы.

На залитой светом сцене орудовал ди-джей. Остальная часть комнаты была погружена в темноту, если не считать мерцавших на каждом столике свечей. На танцполе было тесно от детей и их родителей.

Мимо прошла девчушка лет тринадцати с огромным облаком сладкой ваты.

— Мама выложилась ради этого приема, — прокричала Лори. — Наверное, потому что Симон — младший. Попозже еще будет караоке.

— Ух, ты, — восхищенно протянула Рейвен, оглядывая зал и неосознанно выискивая там Калеба.

— Симон вон там, — подсказала Лори. — Пойди, поздоровайся с ним.

Лори обогнула несколько столиков.

— Привет, Симон! Смотри, кто пришел!

Симон увидел Рейвен и расплылся в улыбке. Он поднялся со стула.

— Спасибо, что пришла, Рейвен!

Рейвен не смогла удержаться и улыбнулась в ответ. Мальчишка был такой милый и красивый. Особенно сегодня, в черных бархатных брючках и белой рубашке. Шелковый галстук казался новым и накрахмаленным до хруста. Черные волосы были уложены гелем. Не Калеб ли помогал младшему брату укладывать волосы? Он всегда опекал брата и сестру. Да, из Калеба вышел никудышный ухажер, зато старший брат из него получился отменный.

— Я не могла не поздравить тебя. — Рейвен положила руку на плечо Симона. Тот вспыхнул от удовольствия.

— А почему тебя всю неделю не видно было?

Рейвен нахмурилась. И что прикажете отвечать?

— Попозже, Симон, ладно? — выручила ее Лори. — Главное, сейчас она здесь.

— Но…

— Симон!

— Ладно, ладно, хорошо.

К ним подошла миссис Пласкофф, мама Калеба.

— Дорогой, — сказала она Симону, — пойди, поздоровайся с кузеном из Иллинойса. — Тут она заметила Рейвен. — A-а, Рейвен, милая! — Она обняла девушку. От миссис Пласкофф всегда пахло розами. — Я слышала, что произошло. Мне так жаль. Мой старший сын, клянусь, порой совсем не думает, что делает. — Она покачала головой, но копна крашеных рыжих волос, намертво уложенная тонной лака, даже не шевельнулась.

Рейвен улыбнулась. Ей нравилась мама Калеба. Она была громогласная, но чрезвычайно милая.

Миссис Пласкофф склонилась к Рейвен и прошептала ей на ухо:

— Он возле чаши с пуншем, если ты хочешь с ним поговорить. — Миссис Пласкофф выпрямилась. — Пойдем, Симон. Рада была повидать тебя, Рейвен. — И мама с сыном растворились в толпе.

Рейвен повернулась к столу, на котором стояла чаша для пунша. Калеб с пластиковым стаканчиком в руке был там. Он смотрел прямо на Рейвен, но рядом с ним стояла какая-то девушка.

Он тоже был в парадной одежде и в галстуке — точно таком же, как у Симона. Лицо гладко выбрито.

Девушку Рейвен не знала. Ей было лет семнадцать, но она изо всех сил старалась выглядеть старше — тонна косметики на лице и толстая черная подводка для глаз. Тонкие губы обведены ярко-красным карандашом, а грудь изрядно увеличена бюстгальтером с накладками, так что декольте в платье с глубоким вырезом выглядело вполне прилично.

— Что это за девушка рядом с Калебом? — спросила Рейвен у Лори.

Лори посмотрела в их сторону и простонала:

— Это подруга нашей кузины из Тель-Авива. Она с самого приезда висит на Калебе.

Рейвен попыталась отогнать нахлынувшую ревность, но та уже укоренилась в груди. Хоть они и с Калебом расстались, у Рейвен все равно оставалось ощущение, что она имеет на него определенные права. Уж побольше, чем какая-то девчонка из Тель-Авива.