Сердцеедка на миллион долларов - [25]

Ожидая подругу, Брук думала, какую часть правды ей рассказать. Она могла доверить Алексис все свои секреты. Но при этом не хотела выдавать тайны Остина.

Алексис приехала через полчаса. После взаимных объятий Брук впустила ее в дом.

— Хочешь чего‑нибудь выпить? Бокал вина, может быть?

Подруга плюхнулась на диван и вздохнула.

— А ты что будешь пить?

Брук почувствовала, как щеки стали горячими.

— Только воду. Веду здоровый образ жизни.

— Да, хорошая идея. А мне из‑за предстоящего аукциона холостяков хочется выпить что‑нибудь покрепче.

— Как идет подготовка? — Брук свернулась калачиком в соседнем кресле.

Алексис пожала плечами.

— Все по графику. Но постоянно нужно решать какие‑то проблемы.

Алексис по телосложению была похожа на Брук, только немного выше ростом, да глаза голубые, а не серые.

Они дружат с детства. Алексис более уверена в себе. Брук всегда хотелось быть такой же.

Она посмотрела подруге в лицо.

— Похоже, тебе не помешает отдых. Дэниела давно видела?

— У нас с Дэниелом все кончено, — резко бросила подруга.

— Извини, что спросила, — пробормотала Брук.

— Это ты извини, — произнесла Алексис с виноватой, расстроенной улыбкой. — Давай лучше поговорим о тебе.

— Хорошо. — Брук перевела дух и выпалила: — Я беременна.

У Алексис отвисла челюсть. Она выпрямилась и уставилась на подругу.

— Ты шутишь?

— Нет.

— Но кто отец?

— Остин Брэдшоу. Архитектор, нанятый твоим дедушкой для работ в клубе.

— Я видела его. Он ведь приехал всего две недели назад.

— Мы встречались в Джоплине до этого. Наша встреча должна была стать не больше, чем… — Слова застряли в горле.

— На одну ночь, да?

— Да. Беременность в мои планы не входила.

— Ты в порядке, Бруки?

Услышав свое детское имя, Брук чуть не расплакалась. Правда, в то же время это ее успокоило.

— Мне было очень плохо. Но я решила, что хочу ребенка. Правда, хочу. Прежде чем мы узнали о беременности, я пыталась уговорить Остина заключить со мной временный брак, чтобы получить наследство.

Алексис знала все о наследстве бабушки Брук и о том, что родители против открытия художественной школы.

— Как ты думаешь, ему можно доверять? Он практически незнакомец. Мне не нравится, что у него появится доступ к твоим деньгам.

Брук нахмурилась. Доводы Алексис имели смысл, но она чувствовала необходимость защищать будущего мужа.

— Остин порядочный человек. У меня нет опасений на его счет. На самом деле он настаивал на брачном контракте, не желая, чтобы люди считали его охотником за состоянием.

— Может быть, он просто говорит это, чтобы завоевать твое доверие.

— Он не такой. Он вдовец и очень любил свою жену.

— Можно подумать, вдовцы не могут быть злодеями.

— Он не злодей. Он замечательный парень.

— Но ты от него забеременела.

— Это случайность. Никто из нас не виноват в этом.

— Ты влюбилась?

— Нет. Мы почти не знаем друг друга.

— Тогда почему покраснела?

— Думаю, я могла бы полюбить его. Но он все еще тоскует по покойной жене. — Брук тяжело вздохнула. — Они встречались с колледжа. Я не могу с ней конкурировать. Кроме того, Остин прямо сказал мне, что не собирается заводить отношения.

— Это было до или после того, как вы узнали о беременности?

Брук разинула рот, пытаясь вспомнить.

— Это не имеет значения. Мы все обговорили. Хотя, конечно, ребенок все усложняет.

— У меня плохое предчувствие насчет этого, Брук. Я понимаю, зачем тебе брак. Но он не останется лишь обязательством на бумаге. Из‑за ребенка вы с Остином неразрывно связаны навсегда. Твоя жизнь будет в полном беспорядке, если ты в него влюбишься.

— Я знаю. Но в этой ситуации должна выбрать лучшее решение. Остин предложил мне поддержку, пока я не получу наследство, арендовал дом для нас троих.

— Он ужасно любезен для парня, сердце которого принадлежит покойной жене, — нахмурилась Алексис.

— Не говори так.

— Как? — В циничной улыбке подруги промелькнула тревога.

— Я хочу сказочный роман! — воскликнула Брук. — Когда вы с Дэниелом пытались убежать, как подростки, я поддерживала вас. А потом, спустя годы, вы снова соединились. Конечно, я хочу такую любовь. Но не всем выпадает этот шанс. Я довольствуюсь тем, что имею.

— Можешь забыть обо мне и Дэниеле. Ничего не изменилось, хотя мы снова в одном городе. Не было никакой большой любви, поверь мне. Не хочу о нем говорить. — Алексис вытерла лицо, хотя Брук и не заметила, чтобы та плакала. — Когда свадьба?

— Не знаю. Мы распишемся в здании суда. Скорее всего, в Джоплине. Не здесь.

— Хочешь, чтобы я была там с тобой?

Брук кивнула, горло ее сжалось.

— Да, очень.

— Хорошо, — вздохнула Алексис. — Чем я могу помочь тебе сейчас?

— Ну, скажем, нужно упаковать вещи в два больших чемодана.

— Только два чемодана?

— Скоро я ни во что из одежды не влезу. А остальное заберу позже. Когда мои родители свыкнутся с мыслью, что я с ними больше не живу.

— А также с тем, что ты беременна и вышла замуж.

Они прошли в детскую спальню Брук. Алексис плюхнулась на кровать.

— Ну, наконец‑то ты вырвешься из‑под опеки родителей.

— Я люблю своих маму и папу.

— Конечно, дорогая, даже несмотря на то, как они с тобой обращаются.

Брук бросила на подругу острый взгляд.

— Не делай из меня святую. Я не приглашаю их на свадьбу. Даже не говорю, когда это произойдет. Боюсь, моя мать подложит бомбу, чтобы не допустить регистрации брака.