Сердце запада - [6]

Шрифт
Интервал

сдавать комнаты, брать на дом работу вроде шитья или вышивки,преподавать музыку, на худой конец стать приживалкой-

компаньонкой — но наниматься прислугой в чужую семью? Нет!

Можно получать жалованье, работая в госпитале — это мало чем

отличается от благотворительности и вполне благопристойное

занятие, однако ходить в какую-нибудь контору и получать

жалованье за переписывание там бумаг — нет, это неприлично!

— А еще есть древнейшая профессия, — однажды буркнул я, когда

меня достали эти рассуждения. — Тоже можно дамам

зарабатывать. Не выходя из дома.

Миссис де Туар осеклась, оглянулась на детей (нет, они далеко

были, я же не дурак такие высказывания при детях делать), но с

тех пор как-то остерегалась мне противоречить, когда я

агитировал наших девочек за освоение профессий телеграфисток

или машинисток. Потому что в местах подальше от нас на запад,где-нибудь в Колорадо или Неваде, небрезгливая дама могла

заработать много больше, чем среднестатистический мужчина,незатейливо добывающий из земли серебро или золото. Много,много больше. Правда, и спивались такие дамы гораздо быстрее

мужчин, поэтому и разбогатевших на Западе женщин было

гораздо меньше, чем выбившихся в миллионеры старателей.

Надо ли говорить, что такой профессии мы нашим девочкам не

желали. Нет. уж, пусть ходят в школу и учатся чему-нибудь

путному, а я буду отстегивать свои небогатые сбережения на

платья и тетрадки для Эмили, раз уж оказался такой жалостливой

тряпкой.

Итак, что там у нас сегодня за проблемы? Платье, передник,туфли?..

— Ваш велосипед! — с содроганием в голосе заявила миссис де

Туар. — Вы сказали, что девочки могут на нем кататься.

— Ну да, — не понял я проблему. — Конечно, могут.

— Это совершенно неприемлемо! — выдохнула миссис де Туар. —

Слава богу, они догадались кататься не на улице, а на нашем

дворе, но это совершенно недопустимое занятие! Девочки!

— И? — все еще не понял я.

— Поднимают ноги самым неприличным образом! Когда садятся!

Когда едут! Это какой-то канкан, а не игрушка для девочек.

— А вы видали канкан? — спросил я с интересом.

— Нет! Но мне рассказывали, какая это непристойность!

Я вот канкан видал. И тот, который танцуют длинноногие

практически неодетые танцовщицы будущего, и тот, который

танцуют сейчас: в юбках, из-под которых при смелом замахе ноги

видно дай бог немножко кружевных дамских подштанников

длиной по колено. Мы с Фицджеральдом ходили посмотреть на

это

жутко

непристойное

действо,

когда

в

Канзас-Сити

гастролировала труппа «парижского балета». Зрелище было,несмотря на подштанники, убогое, и «парижские балерины», как

предположил Фицджеральд, скорее всего, приехали из Парижа,штат Миссисипи. Я же предполагал, что этот самый «Париж» — не

больше не меньше как бордель где-нибудь в Нью-Йорке, да и, надо

признаться, эта самая труппа очень сильно бордель на выезде и

напоминала. Покорить Канзас-сити искусством танца у нее не

получилось, и она откочевала куда-то в сторону Небраски,покорять строителей железной дороги.

Детская мода, надо сказать, сейчас сильно от взрослой не

отличается. Юбки у девочек покороче, а так и панталоны, и

нижние юбки, и корсеты всякие — это все как у взрослых... ну, у

меня во всяком случае такое впечатление, так-то я, понятное дело,

девочек не раздевал. И да, чтобы на велосипед сесть, мах ногой

надо не хуже, чем в канкане делать, рама у моего велосипеда

высоковата. Так что точно, приличия нарушаются.

Я вынул из кармана записную книжку и сделал пометку про

дамскую раму, а потом припомнил:

— На днях миссис Рейс мимо нас проезжала. На ней такой костюм

был... не знаю, как называется. Юбка по колено и под ними

штаны.

— Блумеры, — неодобрительно сказала миссис де Туар. — Такое

только северянка могла надеть!

— Какая ж миссис Рейс северянка? — удивился я. — Ее муж,конечно, служит в армии юнионистов, но они оба из Миссури, я с

их родственниками в Канзас-сити знаком. Ее дед из Вирджинии, а

его — вроде откуда-то из-под Чарлстона... уж из Каролины —

точно. Очень удобная одежда для конных прогулок, — вернул я

разговор на прежние рельсы.

— Леди ездят верхом бочком, в женском седле, — возразила миссис

де Туар.

— Так это же неудобно!

— Зато прилично и красиво.

— И без посторонней помощи, я думаю, в седло не сесть.

— Леди не должны никуда ездить без сопровождения, — возразила

миссис де Туар.

— Да? В наших краях иногда приходится и без сопровождения.

Вон, если Сара Бишоп не села б на лошадь да не прискакала в

город, так бандиты и лошадь бы увели, и с Сарой невесть что

сделали б. Нет уж, пусть лучше наши девочки штаны носят да по-

мужски в седле сидят! И, кстати, когда Фокс домой вернется, надо

его попросить, чтобы девочек поучил нормально в седле


Еще от автора Сергей Сергеевич Лифанов
Те Места, Где Королевская Охота

"Когда мы задумывали цикл "Книжный мир", нам казалось жутко неинтересно, что продолжения циклов как правило, эксплуатируют один и от же мир и одних и тех же героев от пеленок, что называется, до гробовой доски. А все, что мы хотели сказать о Таласе и Империи, мы сказали в Приюте изгоев, и продолжать, что там будет с Эйли и Менкаром после свадьбы — уже не входило в наши намерения. А мир-то получился достаточно интересный, и бросать его не хотелось. И мы отодвинулись где-то на век-полтора, попали из средневековья в эпоху, соответствующую европейской конца 18 века, добавили прибамбасов их Таласа, пригласили на представление любимых актеров 20 века — и нате вам приключения юной провинциальной актрисы, не менее юной провинциальной мещанки и студента Политехнической школы в Столице Империи среди аристократов, колдунов и секретных спецслужб".


Уйти на Запад

26 апреля 1865 года пароход «Султана» вышел из Мемфиса, штат Теннесси, имея на борту до хрена и даже больше пассажиров. «Больше» – это имеется в виду никем не учтенный попаданец из нашего времени Денис. Ну и началось…. Главное – найти хороших друзей, а все остальное приложится.


Держи на Запад!

1865 год. На Индейской территории (которая будущая Оклахома) телеграфной связи еще нет, а телеграфная контора уже есть. В ней работают: инженер Норман Ирвинг, бывший офицер Корпуса связи северян, Джейк Шерман, считающий себя пацифистом, и Фокс Льюис, бывший партизан-конфедерат. И еще там работает Дэн Миллер, а точнее – Денис, простой обычный попаданец.


Суета вокруг дозоров

Повесть должна была быть опубликована в третьем томе «азбуковской» реинкарнации серии «Миры братьев Стругацких. Время учеников, XXI век».


Приют изгоев

Еще вчера — да нет, еще минуту назад! — ты был самым обычным парнем из нашего мира...Всего минута — и ты уже в мире другом.В мире рыцарей и королей, прекрасных дам и могущественных магов. В мире, где тебя, похоже, заведомо считают великим героем. А быть героем — трудно. Не намного легче, чем «быть богом»!Остается только — сражаться. Сражаться снова и снова. А в перерывах между сражениями — задавать вопросы...


На тихом перекрестке

Даже если вы хорошо знаете карту современной Европы, вы не найдете на ней Великого княжества Северингия. Тем не менее такая страна есть… или могла бы быть.Здесь, в этой несуществующей стране, расположенной где-то «на тихом перекрестке» Европы, между Германией, Францией, Бельгией и Люксембургом, обретают плоть влюбленные привидения и мертвые общаются с живыми по телефону; здесь живут исключительно современный выходец из позапрошлого века Мартен Саба и совершенно несовременный человек вне времени Тихоня; здесь, зайдя в обыкновенное кафе, вы можете попасть в лапы сумеречных бесов, а упав во время перестрелки в Королевские сады, выйти из них принцессой экзотического Куфанга; в обыкновенном пансионате для престарелых здесь можно найти бабушек-хакеров и прямо на улице повстречаться с Синими Драконами…


Рекомендуем почитать
Зов Лавкрафта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


"Хитрец" из Удаловки

очерк о деревенском умельце-самоучке Луке Окинфовиче Ощепкове.


Зарождение

Пока обыватели заняты своим социальным рейтингом и новыми скинами дополненной реальности, экстремалы стараются взять от жизни все. Рэм живет двойной жизнью: в одной из них он - популярный актер, в другой - эйр-трейсер Кош. Но однажды он становится фигурой в игре сильных мира сего. Его сокровенные тайны оказываются под угрозой раскрытия, и задорная игра превращается в битву за жизнь и свободу. У книги есть продолжение, и оно здесь: https://author.today/work/47451.


Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.


Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.


Учитель

Они не знают, за что воюют.