Сердце врага - [43]

Девушка с подозрением уставилась на своего спутника, невозмутимо ожидавшего ее дальнейших действий. Несколько мгновений сосредоточенно размышляла и неожиданно спросила:

— Скажи, мне мерещится, или я и вправду болтала о том, чтобы вернуться в Тору к Амальрику?..

Конан молча кивнул.

— Тогда… спасибо, что привел меня в чувство. Давно пора. Хочешь выпить по такому случаю?

— Нет. И тебе не советую. Хватит уже.

— Тоже мне, нянька нашлась! — Она попыталась сделать вид, что обиделась, но это получалось плохо, и, обреченно пожав плечами, ибо ясно стало, что празднику все же наступил конец, поинтересовалась: — Сколько времени я… мы…

— Шестой день.

— И что?

Он понял смысл вопроса.

— Искали тебя. От графа Лаварро приходили — приглашает погостить в замке. Еще из суда был посланец. Обвинение снято, ты свободна… Ах, да. Эвлалия тоже хотела тебя видеть…

Он замолчал.

— Всё?

Одно короткое слово — но оно далось ей тяжелее всего.

Вместо ответа Конан приобнял ее за плечи.

— Пойдем, ты вся мокрая, замерзнешь. Там паланкин на заднем дворе…

Она безвольно позволила ему увести себя, посадить в носилки. Киммериец заботливо укутал ее в меховую накидку. Когда он уселся напротив, в паланкине сразу стало очень тесно. Палома посмотрела на него.

— Ты славный парень, северянин. Что ты делаешь здесь?

— Здесь? Или вообще в Коршене? Или…

— Или.

Киммериец немного подумал, прежде чем ответить. Он, похоже, вообще, привык обдумывать каждое свое слово.

— Он мне нравится, — пробурчал он наконец, и Палома сразу поняла, о ком идет речь. — Не знаю, что уж там рассказывают про его семейство, но… Гнили в нем нет, я такие вещи нутром чую. Хитрый лис, конечно. Слишком умен, себе, на горе — точно как ты. — Конан заговорщически ухмыльнулся. В полутьме блеснули белые зубы. И неожиданно, совсем не в тему, закончил: — Мы все это время знали, где ты и что с тобой. Он велел присматривать. Издалека, на глаза не попадаться…

— А ты, значит, приказ нарушил.

— Ну… — Гигант повел плечами и насмешливо хмыкнул. — Я, вообще, не слишком люблю подчиняться.

Она не сводила с него взгляда. И голос ее прозвучал едва слышно:

— Спасибо тебе…

Это неожиданно смутило северянина.

— Вряд ли станешь благодарить, когда узнаешь, в чем дело.

— Что такое? — Почувствовав, как изменился, стал напряженно-серьезным его тон, Палома вмиг подобралась. Похоже, отдых закончился, и время смеха прошло. Теперь подступали, теснились у порога проблемы.

Конан помолчал, словно, как это ни странно, сомневался, не зная, с чего начать. И вдруг выпалил:

— Неладное он задумал. Что-то мы должны придумать. Я уже голову себе сломал — ничего не выходит, так что на тебя вся надежда. Ты кашу заварила, тебе и расхлебывать…

— Да говори, не тяни!

— Список. — Он почти выплюнул это слово. — Сказал, что нужно выкорчевать эту заразу с корнем — то есть, всех тех, кого этот твой немедиец на свою сторону перетянул. По твоим записям, что ты оставила…

Палома не сразу поняла, что это означает, а когда осознала — ее пробрала ледяная дрожь.

— Но… как же… ведь это все те, кого нашел Гарбо! Там человек сто, не меньше!

— Семьдесят шесть, — сухо поправил Конан.

— Семьдесят шесть… И среди них две трети невиновных. Их что же, всех в суд потащат?! Даже в темноте она ощутила, как напряглось его мощное тело. Ему, казалось, очень не хотелось произносить это вслух…

— Какой там суд, о чем ты!

— Но…

— Кровники, — произнес он наконец. — Завтра — он уже дал приказ. Доказательств никаких. Правды не узнать. Кто из них изменник, кто нет — как разберешься? Но если предали один раз, могут предать и еще. Так он сказал…

От чудовищности этих простых слов у Паломы перехватило дыхание. Семьдесят шесть человек…

— А кровники — они пойдут на это? Конан сумрачно кивнул.

— На то они и кровники. Я — нет. Я — обычный наемник, и не обязан… Так ему и сказал. Он понял. Но — надо что-то придумать…

— Но что? Что?!

Допросить каждого? Следить за ними? Да нет, все не то. Месьор прав, увы, таким путем истину не установить. Да и слишком долго. Кровники готовы начать уже завтра.

Боги! Что же делать?!

— Мы не можем этого допустить, — немеющими губами прошептала девушка. — Он не должен брать на себя… такое.

— Верно. — Голос Конана был мрачен и холоден, как эта ночь. — Ты не можешь этого допустить. Придумай что-нибудь…

— Но почему я?

— Из-за тебя все началось.

— Из-за меня?! — Палома была возмущена. — Я виновата, что раскрыла заговор Скавро?

— Нет, не в этом. — Киммерийца, похоже, раздражала ее недогадливость. — Из-за тебя он так озлился. Уж не знаю, что ты ему в последний день наговорила… Только с этого все и началось.

Наемница покачала головой.

Ее упреки. Отвратительные злые слова. Конан прав… Действительно, это ее вина. Но что теперь делать?

— Настоящий список. Найди его! — Он явно досадовал на ее тупость. — Список Скавро, где настоящие предатели. Если его найти — тогда невиновные не пострадают. Понимаешь?

Ну, конечно! Это единственная возможность!

Однако… легко сказать — найди список. Как? Где?

— Твое дело. — Северянин был безжалостен. — Мозги есть — вот и поработай ими.

…Паланкин замер на месте, затем носильщики осторожно опустили его на землю. Сквозь щелку в занавесях Паломе были видны огни Дворца… Не дожидаясь, пока спутник поможет ей, она легко выскользнула наружу у: зашагала к воротам. Конан молча последовал за ней.