Сердце тьмы - [45]
Кроме того, все, что я сказал, было абсолютно правильно, хотя и звучало нелепо. | |
What we afterwards alluded to as an attack was really an attempt at repulse. | То, о чем впоследствии мы говорили как о нападении, было по существу лишь попыткой отразить наступление. |
The action was very far from being aggressive-it was not even defensive, in the usual sense: it was undertaken under the stress of desperation, and in its essence was purely protective. | Ничего враждебного в этой попытке не было; она была сделана людьми, доведенными до отчаяния, и носила характер оборонительный. |
"It developed itself, I should say, two hours after the fog lifted, and its commencement was at a spot, roughly speaking, about a mile and a half below Kurtz's station. | Это произошло в полутора милях от станции Куртца, через два часа после того, как рассеялся туман. |
We had just floundered and flopped round a bend, when I saw an islet, a mere grassy hummock of bright green, in the middle of the stream. | Мы повернули по реке, когда я увидел на середине течения маленький островок - холмик, поросший ярко-зеленой травой. |
It was the only thing of the kind; but as we opened the reach more, I perceived it was the head of a long sand-bank, or rather of a chain of shallow patches stretching down the middle of the river. They were discoloured, just awash, and the whole lot was seen just under the water, exactly as a man's backbone is seen running down the middle of his back under the skin. | Когда мы подошли ближе, я разглядел, что от холмика тянется длинная песчаная коса, или, вернее, цепь островков, бесцветных и едва поднимающихся над водой; все они были связаны подводной мелью, тянувшейся по середине потока; эта мель видна была под водой так же, как виден под кожей позвоночный столб человека. |
Now, as far as I did see, I could go to the right or to the left of this. | Теперь я мог идти направо или налево отмели. |
I didn't know either channel, of course. | Я не знал, какой проход избрать. |
The banks looked pretty well alike, the depth appeared the same; but as I had been informed the station was on the west side, I naturally headed for the western passage. | Глубина, казалось, была одинакова, и берега ничем не отличались; но так как меня предупредили, что станция находится на западном берегу, то я, естественно, повел судно в западный пролив. |
"No sooner had we fairly entered it than I became aware it was much narrower than I had supposed. | Не успели мы войти в него, как я заметил, что он значительно уже, чем я предполагал. |
To the left of us there was the long uninterrupted shoal, and to the right a high, steep bank heavily overgrown with bushes. | Слева тянулась длинная мель, а справа высокий крутой берег, заросший кустами. |
Above the bush the trees stood in serried ranks. | Над кустарником рядами вздымались деревья. |
The twigs overhung the current thickly, and from distance to distance a large limb of some tree projected rigidly over the stream. | Ветви нависли над рекой, и кое-где дерево протягивало с берега гигантский сук. |
It was then well on in the afternoon, the face of the forest was gloomy, and a broad strip of shadow had already fallen on the water. | День клонился к вечеру, пасмурным казался лес, и широкая полоса тени уже легла на воду. |
In this shadow we steamed up-very slowly, as you may imagine. | В этой тени мы очень медленно продвигались вперед. |
I sheered her well inshore-the water being deepest near the bank, as the sounding-pole informed me. | Я вел судно, придерживаясь берега; здесь было глубже, как показал шест для измерения глубины. |
"One of my hungry and forbearing friends was sounding in the bows just below me. | Один из моих голодных и терпеливых друзей негров измерял глубину, стоя на носу как раз подо мною. |
This steamboat was exactly like a decked scow. | Этот пароход походил на палубное плоскодонное судно. |
On the deck, there were two little teakwood houses, with doors and windows. | На палубе находились два домика из тикового дерева с дверями и окнами. |
The boiler was in the fore-end, and the machinery right astern. | Котел помещался на носу, а машины - на корме. |
Over the whole there was a light roof, supported on stanchions. | Над всей палубой тянулась легкая крыша на столбах. |
The funnel projected through that roof, and in front of the funnel a small cabin built of light planks served for a pilot-house. | Труба проходила через эту крышу, а перед трубой возвышалось маленькое дощатое строение, служившее рулевой рубкой. |
It contained a couch, two camp-stools, a loaded Martini-Henry leaning in one corner, a tiny table, and the steering-wheel. | Здесь помещался штурвал, кушетка, два складных стула, крохотный столик и заряженная мортира, прислоненная в углу. |
It had a wide door in front and a broad shutter at each side. All these were always thrown open, of course. | Дверь выходила на нос; справа и слева были широкие ставни, никогда не закрывавшиеся. |
I spent my days perched up there on the extreme fore-end of that roof, before the door. | Целые дни я проводил на самом конце крыши перед дверью. |
At night I slept, or tried to, on the couch. |
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пароход «Патна» везет паломников в Мекку. Разыгрывается непогода, и члены команды, среди которых был и первый помощник капитана Джим, поддавшись панике, решают тайком покинуть судно, оставив пассажиров на произвол судьбы. Однако паломники не погибли, и бросивший их экипаж ждет суд. Джима лишают морской лицензии, и он вынужден перебраться в глухое поселение на одном из Индонезийских островов…Тайский пароход «Нянь-Шань» попадает в тайфун. Мак-Вир, капитан судна, отказывается поменять курс и решает противостоять стихии до конца…Роман «Лорд Джим» признан критиками лучшим произведением автора.
Дж. Конрад — типичный релятивист модернизма. Уход от действительности в примитив, в экзотику фантастических стран, населенных наивными и простыми людьми, «неоруссоизм» характерны для модернистов, и Конрад был ярчайшим выразителем этих настроений английской интеллигенции, искавшей у писателя «чудес и тайн, действующих на наши чувства и мысли столь непонятным образом, что почти оправдывается понимание жизни как состояния зачарованности» (enchanted state): в этих словах заключена и вся «философия» Конрада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Данный номер — это первоначально выпущенный юбилейный (к сорокалетию издательства «П. П. Сойкин») № 7 за 1925 год (на обложке имеется новая наклейка — № 1, 1926). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 47–48 и 49–50). В исходном файле отсутствует задний лист обложки. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 - 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В десятый том Собрания сочинений вошли стихотворения С. Цвейга, исторические миниатюры из цикла «Звездные часы человечества», ранее не публиковавшиеся на русском языке, статьи, очерки, эссе и роман «Кристина Хофленер».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (18811942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В четвертый том вошли три очерка о великих эпических прозаиках Бальзаке, Диккенсе, Достоевском под названием «Три мастера» и критико-биографическое исследование «Бальзак».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В второй том вошли новеллы под названием «Незримая коллекция», легенды, исторические миниатюры «Роковые мгновения» и «Звездные часы человечества».
„А. В. Амфитеатров ярко талантлив, много на своем веку видел и между прочими достоинствами обладает одним превосходным и редким, как белый ворон среди черных, достоинством— великолепным русским языком, богатым, сочным, своеобычным, но в то же время без выверток и щегольства… Это настоящий писатель, отмеченный при рождении поцелуем Аполлона в уста". „Русское Слово" 20. XI. 1910. А. А. ИЗМАЙЛОВ. «Он и романист, и публицист, и историк, и драматург, и лингвист, и этнограф, и историк искусства и литературы, нашей и мировой, — он энциклопедист-писатель, он русский писатель широкого размаха, большой писатель, неуёмный русский талант — характер, тратящийся порой без меры». И.С.ШМЕЛЁВ От составителя Произведения "Виктория Павловна" и "Дочь Виктории Павловны" упоминаются во всех библиографиях и биографиях А.В.Амфитеатрова, но после 1917 г.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал большое влияние на литературу XX века.Перевод: А.В. Кривцова.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал огромное влияние на литературу XX века. В числе его учеников — Хемингуэй, Фолкнер, Грэм Грин, Паустовский.Во второй том Сочинений вошли романы «Прыжок за борт» и «Конец рабства», а также лучшие морские повести и рассказы.
Жизнь коммерсанта Штейна была очень насыщенной и активной. Он многое повидал и попробовал в жизни. Но в силу своих политических убеждений, Штейн был вынужден покинуть родную Баварию и броситься в бега. Судьба занесла его на Восток, где он находит новых знакомых, которые помогают обосноваться на чужбине. Но жизнь всегда вносит свои коррективы в нашу судьбу. Не минула сия участь и главного героя. Погибает лучший друг, от тяжёлой болезни умирает жена и дочка… Он остается совсем один на один со своими воспоминаниями и любимыми бабочками… Сможет ли вернуться тот прежний Штейн, который так любил жизнь? Кто знает…