Сердце предательства - [31]
У меня так и чесались руки потратить монеты Комизара, накупить всего, а не только одежду. Тяжко было отходить от прилавков под взглядами, полными надежды на то, что я приобрету их товар. Я подошла к прилавку с талисманами. Чаще всего здесь встречались плоские синие камни, инкрустированные белыми звездами из металла и иногда – искоркой кроваво-красного камня в центре, – и мне пришла на ум история про ангела Астер.
Уж на что Венда не может пожаловаться, вспомнила я слова Кадена, так это на недостаток камня и металла. Видно, были среди венданцев те, кто не мог пожаловаться и на короткую память. Наверное, их изложение истории грешило неточностями, но по крайней мере эти рассказы звучали – а кто-то, подобно этим художникам, почитал их достаточно, чтобы создавать драгоценности в напоминание.
По утрам в Венде я не слышала, чтобы кто-нибудь распевал поминовения, которыми встречало меня каждое утро в Морригане. Не думала, что буду по ним скучать… хотя, возможно, я лишь тосковала по тем, кто их пел: по Паулине, Берди, моим братьям. Даже мой отец никогда не пропуская утренних поминовений, воспевая храбрость девы Морриган и стойкость избранных Выживших. Я большим пальцем потерла амулет – память, заключенную в звезду не менее надежно, чем в звуки пения.
– Держи, – Каден бросил торговцу монетку, – она возьмет это.
Продавец повесил амулет мне на шею.
– Я так и знал, что ты его возьмешь, – шепнул он мне на ухо. Потом отступил назад и взглянул мне в глаза. Такие манеры действовали мне на нервы, но, может быть, венданские продавцы всегда так фамильярны.
– Носи на здоровье, – сказал он вслух.
– Буду носить. Спасибо.
Мы пошли дальше по торговым рядам. Каден указывал дорогу, пока мы не оказались у площади с шатрами, где на шестах висела одежда и ткани.
– Здесь мы тебе обязательно что-нибудь подберем, – сказал Каден. – Я подожду на этом месте.
И он кивком показал мне на шатры, а сам, скрестив руки, уселся на край пустой телеги.
Я нерешительно пошла вперед, не уверенная, к какой палатке лучше направиться – учитывая, что мне вовсе не хотелось искать «что-то подходящее». Топчась на месте, я осматривала шатры, не решаясь войти ни в один из них, как вдруг услышала тихий голосок: «Госпожа! Госпожа!» Из-под полога протянулась рука и, ухватив меня за запястье, потянула внутрь.
У меня перехватило дыхание от неожиданности, но оказалось, что это Астер. На мой вопрос, что она здесь делает, девочка ответила, что это лавка ее бапы.
– Не его собственная лавка, просто он иногда здесь работает. Таскает тяжести, которые Эффире самой не поднять. Но сегодня его нет, потому что он заболел, вот и послал меня, но Эффира сомневается, что при моем-то росте… – Астер зажала рот ладонью. – Извините, госпожа. Вот я опять. Какая разница, почему я здесь. Почему вы здесь?
Потому что ты затащила меня в свой шатер, хотела я поддразнить ее, но, зная, как застенчива Астер, решила не смущать ее еще больше.
– Комизар сказал, что мне нужна подходящая одежда.
Астер округлила глаза, будто перед ней вырос сам Комизар, и в тот же миг из-за занавески, отгораживавшей заднюю часть шатра, ко мне бросилась приземистая женщина.
– Ты пришла в правильное место. Уж я-то знаю, какие наряды ему по душе. Здесь у меня…
Поспешно перебив ее, я внесла ясность, объяснив, что не являюсь одной из «особых посетительниц» Комизара. Астер взахлеб сообщила дополнительные подробности о том, кто я такая.
– Она только что сюда приехала! Это принцесса из далекой страны, а зовут ее Джезелия, но…
– Цыц, девчонка! – Женщина стала меня разглядывать, задумчиво жуя что-то, что держала за щекой. Как бы она в меня не плюнула, подумала я, ведь теперь она знает, что я враг, чужестранка. Долго Эффира осматривала и изучала меня.
– Кажется, у меня есть именно то, что нужно, – наметанным глазом она прикинула мой размер и велела ждать, пообещав, что скоро вернется. Астер она приказала составить мне компанию.
Как только Эффира вышла, Астер высунула голову в узкую прорезь в стенке шатра и оглушительно свистнула. Я и глазом не успела моргнуть, как под полог проскользнули двое тощих ребятишек помладше Астер. Волосы у них тоже были коротко острижены, и я не могла понять, мальчики это или девочки. Но у обоих были огромные и голодные глаза. Астер представила ту, что поменьше, как Ивет, второй оказался мальчиком по имени Зекия. Я заметила, что на левой руке у него не хватает фаланги указательного пальца. Культя покраснела и распухла, словно рана была совсем свежей, и мальчик неловко потирал ее другой рукой. Поначалу они так смущались, что не могли выдавить и слова, но потом Ивет дрожащим голоском спросила, правда ли я бывала в других землях, как говорит Астер. Астер не сводила с меня выжидательного взгляда, как если бы от меня зависела ее репутация.
– Да, Астер сказала правду, – подтвердила я. – Хотите, расскажу про это?
Они радостно закивали, и мы все вместе уселись на ковре посреди шатра. Я рассказывала им о покинутых городах, затерянных в далекой глуши, о безбрежных, как море, саваннах с золотистыми травами, о сверкающих руинах, простирающихся на многие мили, о высокогорных лугах, над которыми звезды висят так низко, что можно потрогать их искрящиеся хвосты. Я рассказала им о старой женщине с большой прялкой, которая прядет из звезд мерцающие нити. Рассказала о бородатых животных с головами, как наковальня, которые пасутся огромными стадами и их больше, чем камней на речном дне, и о таинственном разрушенном городе, где бьют источники сладкие, как нектар, улицы сверкают золотом, а Древние до сих пор еще вершат свою магию.
