Сердце ночи - [7]

И ведь спросить не у кого, никто ничего не знает. Ну, разве только бабка. Но какая ей вера при ее-то маразме! Или Архип. Только Архип это не тот, которому можно вот так просто задавать неудобные вопросы. Зверски убил человека, отсидел, вышел… Кто бы мог подумать!

Поэтому во время уборки двора Леший решил держаться Никиты, как самого адекватного. Адекватные люди вообще должны держаться вместе!

Никита работал молча. При этом действовал так быстро и ловко, что впору задуматься об имеющемся уже опыте. Архип тоже работал. Сгребал дохлых птиц в охапку и запихивал в мешки, а потом тащил эти мешки на опушку. Там уже орудовал лопатой Семен Михайлович, копал братскую могилу для птиц. Девицы куда-то исчезли. Наверное, пошли помогать бабке с ужином.

При мыслях об ужине в животе громко заурчало. Перекусить в монастыре им так и не удалось. А теперь, похоже, и заночевать не получится. Не бросать же дамочек тут одних. А в мужской монастырь им путь заказан.

На все про все ушло чуть больше часа. И за это время им так и не удалось поговорить. Никто не хотел разговаривать, а на камеру косились так, что Леший решил ее убрать от греха подальше. Камера ему еще пригодится в этой чертовой экспедиции.

Умывались у старого, вросшего в землю колодца. Архип с ведром и цепью управился так же быстро, как и с птицами, стащил с себя рубаху, плеснул в лицо ледяной воды, фыркнул по-звериному. А Леший не мог отвести взгляда с его исполосованного рубцами загорелого торса.

– Это что? – все-таки не удержался, спросил. – Авария какая-то была?

Архип глянул на него искоса, буркнул коротко:

– Шатун.

Шатун. Надо же! Леший представил себе этого шатуна и окончательно расхотел идти в экспедицию.

– Не боись. – Архип уже утирался льняным полотенцем. – Я тогда без оружия был. А с оружием ни один зверь нам не страшен.

Это смотря какой зверь, подумалось некстати. Если тот, которого они видели пару часов назад, то и ружье не поможет, пожалуй. Там вообще не ружье нужно, а осиновый кол и святая вода. Может, стоит все-таки смотаться в монастырь, запастись на всякий случай?

Никита умывался молча. Так же молча, как до этого работал. А завхоз так и вовсе вымыл только лицо и руки, раздеваться до пояса не стал. Завхоз не стал, а Леший рискнул. Когда еще доведется колодезной водицей окропиться! Хотя святой все равно было бы предпочтительнее.

Стол накрыли прямо на свежем воздухе. Только не во дворе, а в саду под старой яблоней. Застелили расшитой скатертью, уставили всякими деревенскими разносолами. Вообще-то Леший предпочитал пиццы и прочий фастфуд, но сейчас вот захотелось разносолов. Аж под ложечкой засосало. А тут и вареная картошка с укропчиком, и бочковые огурчики, и огромных размеров чугунная сковорода с жареным мясом и салом. А рядом на тарелке желтоглазая яичница. Вот прямо реально желтая, почти оранжевая! Леший таких яиц отродясь не видел и не ел. Было еще и соленое сало, и кровяная колбаса, и какая-то аппетитная штука, которую бабка называла сальтисоном. В общем, много чего было, чтобы не остаться голодным.

И девицы вокруг стола так и порхали, так и порхали. Под чутким бабкиным руководством расставляли тарелки, раскладывали приборы. Марфа нарезала на краешке стола этот самый сальтисон. Вид у нее был сосредоточенный и лишь самую малость несчастный. Одним словом, девицы держались молодцом. Все до одной!

И бдили. Леший попытался стянуть со стола кусок сала, за что тут же был бит мокрым полотенцем. Бит, разумеется, Анжелой. Но ни больно, ни обидно ему не было, просто есть захотелось еще сильнее.

За столом рассаживались несколько минут. Получилось так, что Леший оказался рядом с Ликой. Не специально, а совершенно случайно. Эльза дождалась, пока усядется Архип, и отсела от него как можно дальше. В отличие от Марфы. Та, наоборот, от егеря не отходила. Точно так же Никитос не отходил от Эльзы. Аккуратненько так присматривал, чтобы чего не вышло, чтобы не повторился недавний инцидент. Баба Маланья заняла место во главе стола, а Семен Михайлович – напротив нее. Невесть откуда он достал несколько бутылок водки, водрузил их в центр. Вообще-то Леший предпочитал вискарь, но сейчас не отказался и от водки. Стресс нужно было как-то снимать. Девицы тоже не отказались, даже баба Маланья с молчаливым одобрением приняла из рук завхоза чарку.

– Ну, коль уж так вышло, – начала задумчиво, – давайте выпьем за то, чтобы все хорошо закончилось, чтобы все вы вернулись обратно.

Получилось как-то не слишком оптимистично. Словно бы они не в экспедицию собираются, а на войну. Леший аж водкой поперхнулся, а Лика тут же презрительно фыркнула. Наверное, решила, что он не умеет пить. А он умеет! И пить умеет, и есть!

Еда у бабы Маланьи, кстати, оказалась обалденная! Куда там пиццам и прочим фастфудам! Леший и не знал, что бывает так вкусно. Или это все из-за стресса?

Наверное, чтобы унять стресс, по второй выпили быстро, едва лишь закусив. А после третьей Леший не выдержал.

– Ну, так что там насчет инструкций? – спросил, вальяжно откидываясь на спинку деревянного стула. – Семен Михайлович, оглашай! – Три чарки вернули ему и силу воли, и силу духа, и веру в победу. Будущее больше не виделось таким мрачным, как еще пару часов назад.