Сердце кугуара - [38]

— Но… тот парень в туалете…

Ева замолкла, обрывая себя на полуслове.

— Грегор, — подсказал Лукаш. — Я его знал. Он работал на Андрулеску. Но, как оказалось, не только на него.

— И на разведку…

— Да, пару дней назад мы заметили, что кто-то скачал данные с жесткого диска на личном компьютере мастера. Грегор был личным секретарем Антуана, единственным, кроме самого мастера, кто знал пароль.

— Он хотел передать их на материк, — догадаться было несложно, — но как? Вас же не выпускают с острова. 

— Мы ждем плановую проверку. Скорее всего, связной Грегора должен был прибыть вместе с комиссией, но из-за урагана проверку перенесли.

— А если флэшка попадет в руки комиссии?

— Это будет международный скандал. А еще, люди решат, что мы очень опасны даже здесь, в резервации. Потому что на той флэшке не только старые данные, но и планы на ближайшее будущее.

— Подожди… — охваченная тревожным подозрением, Ева подняла голову, пытаясь отыскать в темноте лицо Лукаша, заглянуть ему в глаза, удостовериться, что сделала неправильный вывод, что все не так поняла. — Ты хочешь сказать, что кто-то задумал возродить опыты?

— Браво! — он пару раз хлопнул в ладоши. — Вы делаете успехи, мадам.

— Мадемуазель, — бросила машинально. — Но это же не возможно. Вас всех уничтожат, если узнают! — на Еву леденящей волной обрушилось понимание, вымораживая изнутри. Даже волосы на затылке зашевелились, точно наэлектризованные. 

— Господи…

— Бог давно от нас отвернулся.

— Но если все так, то зачем флэшка Андрулеску? У него же остался комп!

— Не остался. Грегор его уничтожил.

— О, черт… — теперь понятно, почему глава резервации рвет и мечет. — И что же мне делать?

— Слушать меня.

А вот это вызывало сомнения.

— Ты уверен, что справишься с этим?

Лукаш смолчал. Нет, не уверен. Если к семи часам он не получит очередную инъекцию, то он вообще ни в чем не будет уверен. Но знать об этом Еве не стоит. Вместо этого, поменяв положение на более удобное, Лукаш вполголоса пробормотал:

— Поспи немного. Скоро рассвет.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую.

Ева недовольно завозилась.

Спать? Он это серьезно? Как она может спать, когда в голове бродят тысячи мыслей, одна страшнее другой!

И близость рассвета совсем не способствовала попытке расслабиться. Что будет утром? За ними придут? Девушка представила этот момент: открываются двери камеры, из коридора тусклый луч света падает в центр помещения, освещая ее и Лукаша… А что дальше? Андрулеску опять будет спрашивать о флэшке? И что она ему скажет? Ева прислушалась. В темноте раздавалось размеренное мужское дыхание.

— Ты спишь? — шепотом спросила она.

— Нет.

Голос был ясным и чистым, словно Лукаш и не думал засыпать.

— Почему главу резервации называют мастером?

— А как его должны называть?

Ева задумалась.

— Ну… не знаю…

— Вот то-то же. Спи.

* * *

Лукаш чувствовал, как теряет контроль. Как Зверь, больше не сдерживаемый препаратом, осторожно пробует крепость своей клетки. Крепость разума, в котором его заточил человек. Зверь хотел на свободу. Он чуял запах своей самки и хотел быть к ней как можно ближе. Обвиться вокруг нее, согреть своим теплом. В глазах Зверя она выглядела маленькой и беззащитной — его пара. У нее не было ни толстой шкуры, которая могла бы согреть ее в холод, ни когтей или клыков, которые защитили бы ее от врагов. И Зверь чувствовал, что должен о ней позаботиться.

Но как он сделает это, если человек держит его на привязи? Зверь недовольно ворчал. Он злился. Его пара нуждалась в нем.

Застонав от бессилия, Лукаш упал на маты. Ева спала, он слышал ее ровное дыхание. Стиснув зубы, стараясь сдержать крик боли, он боролся с внутренним зверем. Но уже заранее понимал, что все, это конец. Он не удержит Зверя, не сможет. Может быть, так и лучше. Пусть Ева умрет во сне, ничего не заметив.

Его внутренние часы сказали: пора! И все изменилось. Тело, точно мягкая глина в умелых руках, начало менять свои очертания. Ломались суставы. Вытягивались кости. Сместился центр тяжести. Боль разорвала внутренности на части и тут же срастила их, но уже немного иначе. Руки и ноги превратились в лапы, покрылись шерстью. Сверкнули острые когти. В темноте раздался приглушенный звериный рык…

Кугуар втянул в себя воздух. Запах самки был ярким, насыщенным. Ее вкус до сих пор жег язык.

Припав на передние лапы, он осторожно пополз в ее сторону, сантиметр за сантиметром преодолевая расстояние между ними. Медленно, неторопливо. Стараясь не напугать. Но девушка была слишком утомлена. Она спала так крепко, что не проснулась бы, даже если бы началась стрельба. Кугуар подполз вплотную. Ткнулся влажным носом в розовую пятку, выглядывавшую из-под полы пиджака.

Засопев, девушка во сне недовольно дернула ногой. Кугуар замер. Потом, нагнувшись, лизнул понравившуюся конечность. И заворчал, довольный своей дерзостью. Она не оттолкнула его! Не закричала! Не отпрыгнула с ужасом. Она продолжала лежать, как лежала.

Это подбодрило Зверя. Если самка не отталкивает, не прогоняет, значит, он нравится ей!

Он прополз вперед еще немного и улегся, прижавшись к девушке теплым боком. А через минуту в темноте раздалось довольное мурлыкание гигантского кота.