Лукаш учуял ее запах сразу, как только мордовороты Андрулеску вошли в помещение. Он осел на их одежде и коже — запах самки, от которого у него смешались мысли, а в паху моментально появилась сладкая боль.
Кугуар внутри него замер, почуяв добычу.
Неужели это она? Здесь, в этом месте? Но как, почему? Внутренний зверь заметался в тревоге. Лукаш сильнее сжал зубы, чтобы не выдать волнения. Нет, нельзя чтобы кто-нибудь догадался, это будет конец.
— Вы нашли флэшку? — Антуан Андрулеску с обманчивой ленцой взглянул на вошедших.
Два бугая с толстыми бычьими шеями покаянно склонили бритые головы.
— Нет, мастер, но мы нашли того, кто видел ее последним.
— Отлично. И кто это?
— Та журналисточка из желтой прессы.
Лукаша бросило в жар.
— Тащите ее сюда, — Андрулеску небрежно махнул рукой и обернулся к телохранителю, застывшему позади его кресла. — Кажется, ты с ней и раньше уже встречался… До Химнесса. Я угадал?
Он не успел ответить. Его взгляд застыл на дверном проеме, куда бандиты, не церемонясь, втолкнули жертву. Пальцы Лукаша сжались в кулаки, острые когти, пробившись наружу, впились в ладони.
Да, это была она. Его зверь не ошибся.
Усилием воли Лукаш заставил себя остаться на месте. …Толчок вынудил Еву по инерции сделать несколько торопливых шагов. На голове у нее был черный мешок, обвязанный вокруг шеи веревкой. Кляп во рту пропитался слюной и разбух, губы потрескались и теперь кровоточили.
Толстые веревки впились в запястья, руки ныли от боли в вывернутых суставах. Сбитые колени саднило. Ева боялась, что вот-вот задохнется.
Но этого не случилось.
Тишину нарушили громкие размеренные хлопки, сопровождающиеся эхом. Словно кто-то аплодировал в огромном пустом помещении.
— Так-так-так, — насмешливо произнес в такт хлопкам мужской голос, и Ева похолодела. Она узнала его. — Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь.
Кто-то сорвал мешок с ее головы.
Девушку ослепил яркий свет. Она заморгала, чувствуя, как на глазах собираются слезы. Подслеповато сощурилась, пытаясь понять, где оказалась. Больше всего помещение напоминало ангар с бетонными стенами. Под потолком были прорезаны длинные узкие окна, и это оттуда бил солнечный свет, ослепивший ее после долгого пребывания в темноте. В центре ангара стояло черное кожаное кресло, в котором сидел, закинув ногу на ногу, Антуан Андрулеску, глава резервации.
— Госпожа Воронцова, — заговорил он, нарочито растягивая гласные, — давно не виделись. Говорят, у вас есть одна вещь, принадлежащая мне?
Она судорожно всхлипнула, пытаясь втянуть в себя воздух через нос. По щекам заструились слезы.
— Вытащите уже кляп, — бросил Андрулеску своим холопам.
Один из них, подскочив, освободил Еву от кляпа.
— Ну? — Андрулеску угрожающе подался вперед. — Говори. Но Ева молчала. Слова застыли в горле, превратились в колючий комок, стоило ей только понять, кто стоит за креслом главы. Ее ночной кошмар, ее проклятье. Тот самый мужчина, после встречи с которым она год считала себя сумасшедшей и ходила к психологу. Тот самый, что заставил пошатнуться ее веру в окружающий мир, нарушил его стабильность, перевернул с ног на голову.
Он смотрел на нее в упор, и в его звериных глазах медленно разгоралось желтое пламя. То самое, что однажды так напугало ее.
И он тоже ее узнал.
— Туда нельзя!
— Как бы ни так!
Оттолкнув секретаршу, Ева ворвалась в кабинет редактора и замерла на пороге, шумно дыша.
— Сергей!
Сергей Беляев — редактор еженедельного таблоида «На слуху» — поднял на девушку вопросительный взгляд.
Светловолосая, с серо-зелеными глазами, в которых сверкали молнии, с пышной грудью, бурно вздымавшейся в скромном вырезе офисной блузки, сейчас она была особенно хороша. Серж даже почувствовал небольшой дискомфорт в районе ширинки. Черт возьми, такая аппетитная женщина — и недотрога! Столько раз он пытался наладить с ней близкий контакт, но она постоянно держалась на расстоянии. Впрочем, не только с ним, со всеми сотрудниками в редакции. Но ведь все знают, что мужчины у нее нет. И по документам — замужем не была. А ребенок имеется, что наводит на грешные мысли. На секунду он позволил себе вообразить, как запустит пальцы в ее пышную шевелюру, нагнет над столом и одним рывком задерет ей на спину подол узкой юбки… Интересно, она носит колготки или чулки?
— Слушаю тебя.
Ева бросила на стол папку с бумагами.
— Что это значит?
Сергей даже не глянул, что там внутри. И так знал.
— Твое задание.
— Что? — от возмущения на щеках Евы выступил пунцовый румянец. — Чья это идея? Твоя?
— Нет, Марины Игоревны.
Упоминание о главном редакторе заставило девушку чертыхнуться.
— Черт возьми, но почему я?
— А почему нет? — Сергей философски пожал плечами. — Ты же хочешь, чтобы тебя зачислили в штат? Вот и действуй. — Сделать репортаж о резервации Химнесс? — Ева уперла руки ладонями в стол, нависла над молодым человеком. — Серж, ты серьезно? Это мое задание?
— И в чем проблема? — его взгляд с интересом нырнул в вырез ее блузки. А там было на что посмотреть. Чем-чем, а объемом груди природа Еву не обделила. Да и вообще, в свои двадцать семь девушка была довольно фигуристой. Пышная грудь, округлые ягодицы и узкая талия составляли контраст, приятный мужскому глазу.
