Сердца в броне - [21]
Заряжающий первого орудия ефрейтор Зайцев, низкорослый, чернявый парень, глухо застонал, сорвал с головы стальную каску и почему‑то отбросил ее в сторону. По его левому виску текла розовая струйка крови. Лицо побледнело, в округлившихся глазах застыл ужас. К нему подскочил Дунаев.
— Дай поглядеть. Ерунда. Повезло тебе, парень. Шерсти на голове немного поубавило да клок кожи вырвало, — пробасил сержант. Он с треском разорвал индивидуальный пакет и быстро забинтовал Зайцеву голову. — Порядок, теперь умнее будешь. Считай, новую башку получил. Лучше мозговать начнешь — талантом станешь, — пошутил Дунаев. — А может, в санбат сходишь, на капитальную починку?
— Не пойду, — беззлобно огрызнулся Зайцев, — и, подняв пробитую осколком каску, нахлобучил ее на забинтованную голову.
Расшвыривая фланги полков, растолкав в обе стороны стык наших дивизий и подавив противотанковые батареи, до пятидесяти фашистских танков устремилось в Корпечь. Достигнув селения, они начали растекаться среди развалин.
Через одну–две минуты на ее юго–западной окраине, куда уже втянулась большая часть танков противника, вздрогнула и закачалась земля, на короткий миг поднялась вверх и тут же упала с вулканическим огненным ревом. Косматые фонтаны взрывов вздыбились над селением, встали над ним сплошной стеной. Сосредоточенный огонь артиллерии трех стрелковых дивизий и армейской артгруппы рвал на куски боевые порядки гитлеровцев. Несколько танков загорелось почти одновременно, выбросив черные столбы дыма. Другие в замешательстве стали разворачиваться и, пытаясь выбраться из зоны обстрела, спешили к переднему краю. Тотчас вокруг них что‑то загудело, загрохотало, точно горный обвал. В самую гущу немцев, искристо бороздя небо, понеслись хвостатые ярко–красные стрелы. Это ударили гвардейские минометы — «катюши». Треснула земля, выплевывая пламя и окутывая окраину селения пепельно–серой тьмой. На какое‑то время все исчезло из глаз, только слышался шелест летевших снарядов да их взрывы там, под основанием дымной завесы.
На высоте царило радостное оживление.
— Накрыли! — срываясь на фальцет, выкрикнул ефрейтор Зайцев. — Это вам, гады, за мою каску!
— За каску? А разве не за то, что кожу на твоей дурной голове испортили? — пошутил кто‑то из орудийного расчета.
— Голова‑то моя, а вот каска — казенная. За голову я сам рассчитаюсь, — мигом отпарировал Зайцев.
Когда завеса из огня и дыма несколько сдвинулась и поредела, на высоте увидели, как вражеские танки, оставляя Корпечь, откатывались за передний край. Маневрируя между воронками и траншеями, они торопливо отходили к Владиславовне.
— На галсах пошли, не понравилась «катюшина закуска», камбалы соленые, — злобно прокомментировал Дунаев.
— Ноги на суше, а душа в море, — откликнулся лейтенант Зарубин, озорно поглядывая на Дунаева. — Сыплешь морскими терминами, как истый моряк. Ты вот, парень, на суше не подкачай, если снова пойдут.
— Будь спок, товарищ лейтенант, не подкачаем, — лихо выпрямился Дунаев и стал рукой смахивать земляные крошки с лафета орудия.
Наступила пауза. Дымка тумана, словно спугнутая разрывами бомб и снарядов, окончательно рассеялась. Серые облака убежали повыше и позволили багровокрасному утреннему солнцу поглядеть на грешную землю. Оно игриво выглянуло из‑за маленькой клочковатой тучки, потом легко оттолкнулось от нее и широко, тепло заулыбалось, точно приветствуя победителей и одновременно проверяя, как там у них пойдут дела дальше.
А дела шли своим чередом. Фланги дивизий быстро сомкнулись. Полки начали приводить себя в порядок, подразделения — перегруппировываться. Командарм приказал обеспечить охрану высоты более мощным соединением. Вскоре сюда подошла 143–я стрелковая бригада, которая и заняла оборону, сменив горно–стрелковый полк.
— Ну‑ка, который час? — Ни к кому не обращаясь, спросил генерал–лейтенант Львов и отогнул левый рукав тесно сидевшего на нем кожаного реглана. — Девять двадцать. Как думаешь, угомонятся? — Он хитровато поглядел на начальника штаба.
— Нет, оправятся немного, снова попрут. Немцы так просто не отцепятся. Надо готовиться к новой встрече.
Собственно говоря, иного ответа Львов и не ожидал. Вопрос он задал скорее просто так, чтобы как‑то разрядить напряжение. Ему хотелось использовать несколько минут передышки на разрядку нервов. И только для этого он завел разговор с начальником штаба. Они знали друг друга хорошо и давно. Другой, менее знакомый со Львовым, мог бы, пожалуй, обидеться: зачем, дескать, спрашивать о том, что и любому ясно? Но начальник штаба хорошо понимал Львова. Он коротко улыбнулся и, снова настроившись на деловитый лад, потянулся к телефону.
Прикрыв трубку ладонью, он что‑то тихо и долго говорил командиру дивизии, изредка поддакивая, а потом более громко закончил:
— Главное, отсекайте пехоту, не давайте ворваться в передние траншеи, а танки накроем артогнем.
От переднего края снова, как и накануне, потянулись раненые. Шли санитары с носилками. Над окопами причудливыми хвостиками заструился махорочный дымок. На войне недолго помнится пережитое во время боя. Чуть миновала опасность, как уже о ней и забыли. Одни думают — что будет дальше, другие — просто ждут событий.
Автор — танкист-ветеран, ныне генерал-майор в отставке в документальной повести рассказывает о боевых делах бывшего воспитанника детского дома, комсомольца, механика-водителя танка Т-34 Ивана Рагозина, отличившегося во многих боях с гитлеровскими захватчиками на Курской дуге и при освобождении Белоруссии.Для массового читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).