Сердца и камни - [57]

Но вот прошел год, и та же японская фирма и тот же Курода шлют в Москву жалобу на дезинтегратор, упрекают советских изобретателей в крайне быстром износе «пальцев». Лехт предложил послать в Японию советских наладчиков-инженеров, они установили бы новые, усовершенствованные «пальцы» — это общепризнанное элементарное условие любого технического договора. Но японская фирма отклонила предложение Лехта, в наладчиках она будто бы не нуждается. «Пальцы» плохи, и все. Поверьте нам на слово, делу конец. И при этом японцы аккуратно, без малейшей задержки, платят солидную сумму долларов, предусмотренную лицензионным договором.

— Не кажется ли вам, — спросил Лехт, обращаясь к Турову, — что мы столкнулись здесь с обычной коммерческой хитростью? Японская фирма знает, что говорят на подобных советах о силикальците. Они следят за нашими научными спорами. Почему бы им не воспользоваться нашими же собственными «междоусобными войнами», чтобы погреть на них руки и в нужный момент выторговать более дешевую цену, сбавить сумму взносов? Мне кажется, что это единственно возможное и разумное объяснение. 

Глава восьмая

Ванас слушал Лехта, оглядывался, видел смущенные лица. Многие в зале испытывали неловкость от всего того, что происходило на заседании технического совета. Внутренняя вера, убежденность Лехта передавались и им, как бы они ни относились к его изобретению. Может быть, не раз они повторяли эту излюбленную и ставшую банальной фразу: «Наука требует всего сердца, всего человека». Вот перед ними такой исследователь — у него нет ничего, кроме силикальцита. По-человечески эти люди понимали Лехта, восхищались его мужеством и одержимостью, отдавали должное его упорству, настойчивости, умению вести борьбу. Сколько лет могущественные «боги науки» пытаются затормозить развитие силикальцита, а дело это идет и идет, не считаясь ни с какими конъюнктурными «рифами», подводными течениями, невидимыми и сильными влияниями.

Ванас тоже вспомнил поездку в Италию.

Лехт, Ванас, Краус приехали в Рим и сразу же попали в атмосферу «делового дружелюбия», как выразился итальянский инженер. Их встретили президент, главный инженер, инженеры фирмы, которая купила лицензию па силикальцит. На автомобилях они тогда совершили чудесное путешествие по Италии. Но Лехт как бы пребывал в другом мире — он не замечал ни голубого неба, ни гор, ии прославленных площадей, ни дворцов, о которых бредят все туристы мира. Лехт был поглощен своими мыслями. В машине во время поездки Лехт говорил только о силикальците. Порой Ванасу казалось, что увлеченность Лехта приобрела некую ненормальность. Но именно этот высокий душевный накал Лехта привел в восхищение итальянских инженеров и деловых людей. Они поняли, что перед ними не случайный изобретатель, которому в ночной тиши улыбнулась судьба, а подлинный ученый, исследователь, первооткрыватель. Он не знал ни дня, ни ночи. Весь его мир лежал у него в руке — это был маленький кубик силикальцита. О нем он говорил всю дорогу, и итальянские коллеги слушали его, затаив дыхание.

Нельзя сказать, что Лехт во время этой поездки, да и в последующие дни и недели пребывания в Италии, восторгался силикальцитом. Нет, он все чаще и чаще поругивал его. Если Ванас произносил какую-нибудь ничего не значащую фразу о достоинствах нового камня, Лехт обрывал его:

— Хватит о достоинствах. Их у нас никто не отнимет, а вот пороки — они еще дадут о себе знать.

Ванас вспомнил удивительный эпизод. В нем была вся атмосфера их взаимоотношений с итальянскими инженерами. Лехт узнал, что в одном из силикальцитных домов в Средней Азии появилась трещина. Конечно, этим воспользовались его недруги. Лехт рассказал о трещине итальянским инженерам — эти ошибки надо изучать. Но главный инженер завода усмехнулся:

—  Видите ли, синьор Лехт, мне когда-то пришлось участвовать в расследовании обвала одного из железобетонных мостов Италии. У меня не было даже мысли, что после этого повсеместно запретят железобетон. Я вам предсказываю, синьор Лехт, что силикальцитные дома еще будут рушиться, а мосты проваливаться в воду, если начнут сооружать мосты из силикальцита. Все еще будет. Но атака требует жертв. Это мне сказал мой командир еще в первую мировую войну. Я видел на своем веку много атак и много жертв. И все-таки победа достается только атакующим. Не так ли?

Лехт согласился с этой мыслью, но хотел бы, чтобы было поменьше обваливающихся домов или поврежденных стен. Он знал, какие это страшные и убедительные козыри в руках Долгина и Королева.

Ванас прислушивался к тихому голосу Лехта — он говорил о лицензиях. «К чему это? Какое это имеет отношение к силикальциту? Ах, не надо было». Ванас слушал с огорчением.

— Даже самые передовые концерны покупают лицензии на то или иное изобретение с единственной целью — выиграть время, — говорил Лехт. — А это очень важно при современных стремительных темпах технического прогресса. Японская фирма «Тойе Кейон» купила у американского концерна «Дюпон де Немур» лицензию на способ производства нейлона. И выиграла одиннадцать лет, которые понадобились американцам для исследований. За семь миллионов долларов японцы вышли в «нейлоновой борьбе» на одну стартовую линию, на один уровень с американцами. В дальнейшем эти миллионы долларов окупились во много раз.