Сердца и камни - [59]

— Это все анархия, — крикнул Туров, почувствовавший, что логика и непоколебимость, даже запальчивость Лехта действуют на многих сидящих в зале с какой-то магической силой.

— Вы называете это анархией, а я — инициативой, — ответил Лехт. — Да и можно ли их в чем-нибудь винить? Строить надо — люди ждут квартир. А стеновых блоков, конструкций не хватает. Ведь не всюду можно применять железобетон. И вот, перед ними два камня — силикатобетон и силикальцит. Люди думают, подсчитывают, проверяют, судят-рядят — и выбирают силикальцит. Почему? Чем он их прельщает? По-видимому, у силикальцита есть какие-то могущественные силы, даже более влиятельные, чем те, которыми располагают доктора наук Долгин и Королев. Это — силы экономические.

— Но мы делаем дешевые конструкции и с помощью шаровой мельницы, — впервые вмешался в спор Долгин.

— Меня это только радует, Алексей Иванович, — ответил Лехт, — но нужны не только дешевые, но и прочные, добротные конструкции.

— Прочные, прочные, — махнул рукой Долгин, — и ваш силикальцит не такой уж прочный, как вы изображаете.

— Я ничего не изображаю, а только рассказываю о нашем опыте. Все дело в том, что в дезинтеграторе каждая песчинка получает не менее пяти мощных ударов с ураганной скоростью примерно ста метров в секунду. Вот в результате этих ударов возникают механо-химические реакции, над которыми теперь трудятся крупнейшие ученые мира. После такой обработки смесь быстро формуется и схватывается. В этом одна из тайн прочности. Именно о такого рода процессах мечтали русские ученые, а вы хотите вернуть нас к шаровой мельнице; она-то не дает такого эффекта.

Я покидаю эту трибуну с надеждой, что вы не будете нам мешать, Алексей Иванович. Я не прошу, чтобы вы нам помогали, — это было бы с моей стороны чудовищной самонадеянностью.

И не торопясь Лехт собрал бумаги, подхватил свой тяжелый портфель и пошел не в президиум, а в зал.

Туров быстро взглянул на Долгина, потом — на Королева и после этого короткого молчаливого совета объявил на два часа перерыв.

— После обеда будем продолжать с новыми силами, — попытался он пошутить.

Но его уже никто не слушал — все устремились к выходу.

В холле Лехт подошел к ожидавшим его Ванасу, Краусу и Тоому.

— Где будем обедать? — спросил Лехт.

— Лучше всего в «Центральной», — предложил Тоом.

— Идите заказывайте, — попросил Лехт, — а я забегу на телеграф — переговорю с Таллином.

Лехт свернул с Советской площади на улицу Горького, остановился, чтобы переждать поток машин и перейти на другую сторону. В этот момент его тихо окликнули.

— Простите, Иоханнес Александрович, — услышал он женский голос, — можно вас задержать на минуту?

Лехт повернулся и увидел рядом с собой миловидную женщину в коричневой дубленке. Женщина прятала лицо в воротник, хоть день был солнечный, мягкий. Молодые люди, проходившие мимо них, повернулись, с улыбкой взглянули на женщину в дубленке, высоких сапогах.

— Ради бога, простите меня, — вновь повернулась она к Лехту, — я должна сказать вам, Иоханнес Александрович, очень важное для вас… Поверьте мне, очень важное, — настаивала женщина в шубке. Ее миловидное лицо, ее большие лучистые глаза как бы гипнотизировали его.

Лехт же был так поглощен и взволнован своими делами, что не сразу понял, о чем говорит ему эта симпатичная и привлекательная женщина, на которую проходящие молодые и даже не молодые люди бросают веселые взгляды.

— Вы меня слышите, Иоханнес Александрович? — еще раз повернулась к нему женщина. — Я прошу выслушать меня, для вашей же пользы, поверьте…

Она задыхалась от волнения и, казалось, готова была расплакаться тут же на улице, на виду у восхищавшихся ею людей. «Господи, что за увальни эти ученые», — как бы говорил ее вид. Только теперь Лехт услышал слова, обращенные к нему, заторопился, переложил портфель в левую руку, участливо спросил:

— Чем я могу вам помочь?

— Не вы мне, а я вам хочу помочь, — ответила женщина в шубке, — где бы мы могли поговорить?

— Очень жаль, — растерялся Лехт от такого напора, — я должен переговорить по телефону с Таллином. Потом мои друзья ждут меня обедать.

— Где? — спросила она.

— В ресторане «Центральный».

— Нет, — решительно ответила она, — в ресторан я не пойду.

Лехт развел руками.

— Может быть, вечером? — спросил он.

— Нет, — с той же решительностью сказала она, — вечером я занята. Да и для вас это будет слишком поздно.

Лехт был явно заинтригован и начал быстро перебирать различные возможности — отказаться от телефонного разговора или от обеда? Просто пойти в скверик, к Юрию Долгорукому.

— Хорошо, — уже успела за него решить женщина, — я провожу вас на телеграф. Не сразу же вам дадут Таллин — там и поговорим.

Улыбнулась и пошла па другую сторону улицы Горького. Лехт со своим тяжелым портфелем едва поспевал за нею.

Глава девятая

— Вас вызовут, — хмуро сказала ему в окошке девушка, принявшая заказ на телефонный разговор с Таллином.

Лехт прошел со своей спутницей в зал ожидания, в самом дальнем углу нашел столик, на полированной доске которого было нацарапано: «Люда + Сережа».

— Давайте познакомимся, — сказала его спутница и начала стягивать перчатку с руки, — меня тоже зовут Люда, — она кивнула на надпись на столе, — Людмила Ивановна Ковалева.