Сербский мир - [14]

Не забывая ни о мышцах, ни о голове.

11. Роль армии

Когда мы изучаем события рубежа 90-х годов прошлого века в Югославии, в глаза бросается следующий факт: ЮНА как общегосударственная сила проявила свою неспособность отстаивать целостность СФРЮ в ситуации паралича государственной власти республики, но стала эффективной силой сербского сопротивления сепаратистам54. Почему так произошло?

Наша цель – понять это. Из цели вытекают следующие задачи:

1.Рассмотреть роль ЮНА в меняющейся Югославии;

2. Раскрыть механизм превращения ЮНА из югославской в сербскую силу;

3. Раскрыть значение ЮНА как политического фактора в генезисе сербских государств.

ЮНА – югославская народная армия – была создана как политический инструмент.

В послевоенное время армия стала мощным идеологическим институтом, влияющим на формирование югославской национальной идентичности. «Югословенство» лежало в основе партизанской традиции Югославии и ЮНА. Стоит отметить, что параллельно с конфликтом Тито-Сталин в НОАЮ (народно-освободительная армия Югославии) прошла реформа, унифицировавшая армию: названия воинских соединений были лишены привязок к местности и национальности, и назывались только по своему номеру. При этом в армии югословенская идентичность внедрялась не прямо, а через реализацию лозунга «Братство и единство».

Мы уже говорили о реформе после «хорватской весны» армии и образовании сил Территориальной обороны, здесь отметим основные черты их организации: местные штабы ТО подчинялись местным общинам. Местные общины имели распределенные между собой обязанности во время войны, а сам штаб распоряжался и оружейным складом.

Здание второй югославской государственности всю историю своего бытия покрывалось трещинами, но трещиной, предопределившей распад, стала смерть маршала Тито 4 мая 1980 года. После его смерти Югославией управлял Президиум, состоявший из представителей югославских республик. По мере роста разногласий между республиканскими элитами, которые и были представлены в Президиуме, военное руководство Югославии оказывалось все более одиноким в политическом плане, что толкало его на определеннее действия.

Документы, мемуары руководителей ЮНА свидетельствуют о подготовке военного путча. Армия могла это сделать, не переступая своих прав, чему пример мы можем увидеть в уже упоминавшихся нами событиях 1981 года в Косово, когда для успешных действий армии понадобилось руководство из Генерального штаба, но не понадобилась политическая санкция. Тем не менее, на чисто военный путч армия оказалась неспособна, и военное руководство искало союза с руководством партийным.

Генерал Велько Кадиевич, последний министр обороны СФРЮ, в своей книге «Контрудар» достаточно подробно рассматривает фактор непонимания между руководством ЮНА и руководством Сербии. Он однозначно отмечает, что по мере углубления кризиса руководство Сербии во главе с Милошевичем все меньше внимания уделяли задаче сохранения Югославии как единого государства, и все больше – сербским интересам, причем по словам В. Кадиевича, Милошевич стремился отстаивать интересы сербов, проживавших в Сербии, но по отношению к сербам Хорватии и Боснии считал возможным для себя торговаться – и в доказательство приводит слова Борислава Йовича, помощника С. Милошевича: «Сербы в Сербии не имеют с сербами за Дриной и Уной ничего общего, кроме названия55». Также последний министр обороны СФРЮ отмечает, что в начале 90-х от С. Милошевича неоднократно поступало предложение вывести части ЮНА из тех республик, где югославским военным «стреляют в спину». Во время десятидневной войны в Словении для наведения порядка в мятежной республике ЮНА потребовалось две пехотные бригады, одна из Сербии и одна из Черногории – но члены Президиума из этих республик высказались против задействования данных бригад. Также Кадиевич указывает, что в начале кризиса сербское руководство неоднократно повторяло: «Сербия не воюет», что выбивало почву из-под ног ЮНА в ее действиях по защите Югославии.

Что касается общего несовпадения действий руководства ЮНА и Сербии, то здесь Кадиевич отмечает, что Милошевич стремился найти выгоду в конкретных ситуациях, но не отдавал должного внимания стратегии борьбы за единство государства.

ЮНА не могла действовать «сама по себе», без политической поддержки руководства и в силу деструкции самого государственного руководства. Вследствие того, что Конституция 1974 года давала большие полномочия республикам, СФРЮ к концу 80-х была де-факто конфедерацией, и от республиканских элит зависело больше, чем от Президиума СФРЮ, который после смерти Тито стал в сущности координационным органом.

В руководстве ЮНА преобладало мнение, что внезапный военный удар приведет к меньшим жертвам, чем гражданская война.

Таким образом, мы можем сделать следующий вывод: ЮНА, будучи политической силой, гарантом целостности СФРЮ, не смогла сохранить целостность государства вследствие незаинтересованности государственного руководства в сохранении этой целостности. При этом интересы руководства Сербии и интересы руководства ЮНА, совпадая, не привели к желаемому руководством ЮНА результатам, а именно – сохранению целостности СФРЮ. Тем не менее, ЮНА стала тормозом на пути развала СФРЮ, а в дальнейшем – основой сербских вооруженных сил в трех новых сербских государствах.