Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг - [12]

Дипломатический опыт прежних вершителей внешней политики Йована Ристича, Милована Миловановича, Стояна Наваковича и Николы Пашича — показывал, что нужно уравновешивать события, контролировать горячие национальные настроения осмотрительно формулировать свои внешнеполитические интересы и согласовывать их с доктринами великих держав. Закреплялось мнение, что на Балканах и конкретно в Сербии, в локальном масштабе, вершится мировая история (решение «Восточного вопроса»), поэтому с максимальным вниманием следует выявлять и анализировать «сигналы», поступающие из европейских столиц. Нужно было также формировать сознание, что не следует вступать в войну, если предварительно, дипломатическими средствами, не защищены вероятные итоги. И те времена, которые для Сербии благоприятными не были, исследовались собственные возможности, изучалась политика других стран и подчеркивалась необходимость в сотрудничестве балканских народов, несмотря на очевидность противоречий в интересах. Никола Пашич был уверен, что успех внешней политики зависит от способности «предвидеть события», а Йован Цвиич, наивысший авторитет в науке Сербии того времени, считал, что она свои особые интересы должна связывать с политикой великих союзнических держав[30].

На выбор векторов для сербской политики оказывал влияние ряд неординарных личностей, понимавших суть международных событий и в соответствии с этим ориентировавшихся. Сербские дипломаты в своих донесениях властям обращали внимание, на то сколь важно отслеживать и анализировать все происходящее в Турции и в европейских странах. Они считали, что «поведение великих» предопределяет, в качестве обязательных, те или иные политические позиции государств малых. Всякая недооценка политики великих держав рассматривалась как роковая для малых народов; поэтому поддержки и союзничества нужно было искать среди великих.

Для поколения, перед которым в первые годы XX века стояла задача объединить весь сербский народ, важным оказался опыт, приобретенный в процессе государственного строительства на протяжении века XIX. Ключевая проблема объединения проистекала из «разорванности» сербского народа и его развития в различных условиях — Сербии, Турции, Австро-Венгрии. Не менее важными были и другие моменты: противостояния балканских народов, противоборство их государств, переплетения национальных интересов, а также сепаратизмы и антагонизмы, которые этим обусловлены. Все вместе это шло на пользу внешним силам, а балканским народам было в предостережение, что лишь на взаимопонимании, при сотрудничестве они могут добиться самостоятельности и существовать. Оценки сербских дипломатов относительно того, что один «совместный шаг» малых балканских государств «стоит больше, чем много отдельных шагов» каждого из них, оказались верными. Однако исторический процесс недолго шел в этом направлении. Споры балканских соседей по поводу раздела территорий европейской части Турции в итоге Первой балканской войны обернулись новым военным конфликтом, который на долгие годы стал «гробницей» любых попыток сербско-болгарского сотрудничества. Балканский союз разрушен, давние раздоры возобновлены, и Сербия с Болгарией вновь оказались по разные стороны.

Усугубление враждебности между ними протекало наряду с бесспорно положительным завершением исторического процесса освобождения балканских народов от многовекового османского владычества. На освобожденных от турок территориях уничтожалась феодальная система, а создавались условия для ускоренного экономического, социального и культурного развития. Королевство Сербия вышло из войн победоносно, завершив определенный этап объединения сербского народа. Учитывая важность великой победы под Кумановом, с этого времени стали вести речь о «докумановской» и «послекумановской» Сербии. Территория страны увеличилась на 39 500 квадратных километров, а население — на 1,5 миллиона. И до этого Сербию считали центральным государством Балкан, а после войн она стала также лидером в собирании южных славян, и ее победы прославлялись как победы Славянского Юга. Выросла ее уверенность в себе и укрепилась надежда, что она сможет до конца осуществить миссию национального освобождения.

Между тем, успехи сопровождались новыми и сложными проблемами. Велики были человеческие жертвы. Только в Первой балканской войне 22 000 военнослужащих погибло и не намного меньшим было число раненых. В то же время огромными оказались расходы военного снаряжения при скромных запасах их. Британский полковник Томпсон американскому дипломату Чарльзу Вопицке сообщал, что сербский пехотинец, в течение 24 часов мог использовать максимум 80 патронов, так что за период войны с Турцией армия Сербии, численностью в 180 000, израсходовала всего «только 12 миллионов патронов». По его мнению, после Балканских войн самой большой слабостью сербской армии была «нехватка вооружения и военного снаряжения». Австрийский военный атташе в Белграде излагал ему оценку, согласно которой во всей Сербии имелось «не более 150 000 пригодных к использованию винтовок». Дело в том, что с июля 1913 года «сербы не получали абсолютно никаких боевых средств, вооружения и снаряжения, хотя и тылу у них находился coлунский порт их друзей-греков. Сам Чарльз Вопицка добавлял, что сербские солдаты, мобилизованные в конце Балканских войн, получали «по динару денег, шапку и винтовку, а после этого им говорилось, что их отправляют на войну»