Серая амбра - [2]

— И у нас остается только номер телефона, — сказал я.

— Мы начинали и с меньшим.

— И успевали раньше времени состариться. — Я вынул из кармана уголок страницы с нацарапанным номером телефона, — Я собираюсь узнать, чей он, Стен, — сказал я.

— Да уж догадываюсь, — сказал Стен с кривой усмешкой. — Ты собираешься оставить мне здесь всю грязную работу, а сам отправишься в какую-нибудь уютную квартирку с кондиционером для небольшой приятной беседы. — Он покачал головой. — Так происходит каждый раз.

— Не во всех квартирах есть кондиционер, Стен.

— В тех, куда ходишь ты, есть всегда. Ну, а я всегда заканчиваю турецкой баней.

Я вернулся в комнату к мисс Рэми и позвонил в телефонную компанию, чтобы они проверили искомый номер. Проверка заняла менее минуты, в течение которой заплаканные серые глаза мисс Рэми ни разу не поменяли своего выражения; насколько я мог судить, она даже не моргнула. Имя, значившееся рядом с номером, было Леда Уоллес, 834 Вест-Хьюстон. Я записал имя и адрес в свой блокнот и добавил туда номер телефона мисс Рэми.

В коридоре я дал Стену один из моментальных снимков, запечатлевших лицо убитого, которые фотограф сделал полароидом.

— Интересно, выглядел ли он при жизни таким же миролюбивым, — в раздумье заметил Стен.

— Сомневаюсь, — сказал я. — Это не тот тип.

Номер 834 по Вест-Хьюстон оказался одним из шести новых пятиэтажных многоквартирных домов, стоявших вплотную друг к другу. Нерушимая громада из ярко-желтого кирпича в шесть зданий шириной, ничем не отличающихся друг от друга, кроме цифр на маленьких металлических табличках около шести одинаковых входов.

Девушке, ответившей на мой звонок в квартиру 4-Б, было около двадцати; это была блондинка с темно-зелеными глазами под смолисто-черными ресницами и с профилем камеи. Даже без туфель она была почти с меня ростом, а облегающие джинсы и испачканная краской тенниска не могли скрыть ее женственных форм, судя по развитой мускулатуре она много времени проводила в плавательных бассейнах.

— Мисс Уоллес?

— Да.

— Я показал ей свой значок:

— Детектив Селби, шестой участок. Мне бы хотелось поговорить с  вами.

Она начала было что-то лепетать, затем передумала и отступила назад, чтобы впустить меня. Я присел на край низкой кушетки и вытащил записную книжку и снимок убитого человека.

Мгновение она колебалась, рассеянно вытирая большой палец правой руки об уже испачканную тенниску, затем села на другой конец кушетки и приподняла одну бровь на шестнадцатую часть дюйма.

— Надеюсь, что вы ненадолго, — сказала она. — Я действительно очень занята, мистер Селби.

Я постарался изобразить дружелюбную улыбку.

— Разрисовываете свою квартиру?

— Нет. Рождественские открытки. — Она махнула в сторону заваленной чертежной доски в дальнем углу комнаты. — Я делаю их крупными партиями для этой компании в Канзас-Сити.

— Рисуете рождественские открытки в августе?

— Да. А на рождество буду рисовать пасхальные.

— Вижу, — сказал я, передавая ей фотографию убитого. — Мы пытаемся установить личность этого человека, мисс Уоллес. Вы знаете его?

Она взяла фотографию, взглянула на нее, а затем передала мне обратно, осторожно держа ее за уголок большим и указательным пальцами, как будто это была дохлая мышь.

— Так что он сделал на этот раз?

— Вопрос не в том, что он сделал, а в том, кто он.

— Его зовут Коди Марден, — сказала она. — Конечно, многие знают его под другими именами.

— Значит, любовь тут не замешана?

— Ни в малейшей мере, — сказала она, слабо улыбаясь. — А почему вы спрашиваете?

— Его убили, мисс Уоллес.

Улыбка медленно сошла с ее губ, а зеленые глаза, казалось, немного потемнели.

— Убили? Коди?

— Он был убит. Кем, мы не знаем.

Она отвернулась от меня и медленно, как бы самой себе, кивнула.

— Это должно было случиться, — сказала она. — Раньше или позже, а должно было.

— Почему вы так говорите, мисс Уоллес?

— Потому что такой это был человек.

— Много у небо было врагов?

— Достаточно.

— Когда вы в последний раз видели его?

— Месяцев шесть назад. Где-то в конце февраля.

— А до этого?

— Вы имеете в виду, какие у нас были отношения? — Она рассмеялась. — Я считала, что это было, кавычки, настоящее чувство, закрыть кавычки. Не знаю, то ли он загипнотизировал меня, то ли я сама себя, то ли еще что. Все, что я знаю, так это то, что я три месяца ходила в трансе. А потом пришло, снова кавычки, пробуждение, кавычки закрыть.

— Насчет его врагов — кто-нибудь мог желать его смерти?

Она задумалась.

— Ну, желать его смерти и убить его на самом деле — две разные вещи. Если бы дело дошло до этого, я уверена, что только двое могли бы прикончить его — Фред Беннет и его жена Джойс. Прошло шесть месяцев с тех пор, как Коди уехал отсюда, но даже в этом случае…

— Вы имеете в виду, уехал из города?

— Должно быть, уехал. Никто из тех, кого я знаю, не видел его и не слышал о нем с тех пор. Пока вы не появились сегодня вечером, я не знала, что он вернулся. Я поражена, что у него хватило на это наглости.

— Этот Фред Беннет и его жена, — сказал я, — что заставляет вас думать, что они могли убить его?

— Он дал им достаточно поводов. Обоим. Все то время, что Коди держал меня в трансе, он потихоньку крутил с Джойс. А потом Коди Мардена и Джойс Беннет вдруг не стало. Они сбежали вдвоем. Вдобавок, Коди уговорил Джойс очистить ее с Фредом общий счет в банке.