Сепсис - [38]
— Что-то я не припомню, чтобы лазил по чужим кошелькам. Говоришь со мной, а имеешь в виду кого-то из своего окружения.
— Да это я так, к примеру, — Дикий отрывал лапки рака и с аппетитом отправлял их в рот. Ел он вкусно, смачно, заразительно. — Это я к тому, что если кто-нибудь сунет свою клешню в мою ипархию, то эту клешню я вот так… — он с хрустом переломил лапку и положил ее под жернова своих мощных зубов. — Это я к примеру.
— Ну а меня зачем приглашал? Показать, как ты вареным ракам ножки-ручки ломаешь? Так этим можешь удивить моего племянника: он еще дошкольного возраста.
— Знаю, знаю… — сквозь пережев пробурчал Дикий, — знаю, что ты не пугливый… Поэтому был уверен, что ты один придешь.
— Я-то один. В отличие от тебя.
— Это почему же в отличие? — удивился Дикий. — Или у тебя в глазах двоится. Вот он я, Рудик Дикий, — один-одинешенек, как перс.
— Если не считать тех двоих, которые через столик, за моей спиной, и третьего, который передо мной вошел, сигналы тебе подавал, а сейчас за стойкой сидит. И не знаю, сколько в машине, которая увязалась за мной от самого офиса… Если этих не считать, — ты и в самом деле: один-одинешенек. Как перст.
Дикий на мгновенье смешался, смутился. Только на миг. Но Фауст просек. Подметил и, не таясь, усмехнулся.
«Силен, парень, — с досадой подумал Рудик. — Ох и силен! Вот этот бы ко мне в кодлу, вместо Лекса. Хотя нет: зачем мне Фауст. Он же меня с потрохами кинет! Нет уж: лучше Лекс, чем этот пройдоха».
— Я не знаю, кого ты считаешь «моими» людьми. Не знаю, кто тебя сопровождал. Это меня не касается. Я встретился с тобой, чтобы сказать: Бравин — мой человек. Кто прет на него — прет на меня. Кто поперек его пути встает — мне дорогу перекрывает. Ну и со всеми вытекающими последствиями. Я понятно сказал? — Дикий выразительно посмотрел на Павла, но тот и бровью не повел. Вернее, сделал короткое движение пальцем, еле заметное. Но адресованное не Дикому, а официанту. Тот, не бегом, но очень поспешно приблизился и почтительно замер.
«Вот падла! — завистливо восхитился Дикий. — Умеет же, курва, нести себя по жизни! Каждое движение, паскуда, в масть, в цель!»
Основания для зависти были. Дикий, сам Рудик Дикий сидел за этим столиком. К нему официанты подлетали на цырлах, с угодливыми рожами. Но это потому, что бздят они его! А этого — уважают!
— Стакан минеральной. Без газа, — заказал Фауст.
И здесь заметил Дикий различия: Вот, заказывает, ха! Смешно даже — воду минеральную. А посмотри, как солидно. И кельнер — как трепетно слушает, как солидно кивает! Ну, цирк! «Ведь не было этого трепета, когда он, Дикий, этому же казачку на двести баксов заказ сделал!.. — Хрен ты у меня чаевые получишь!» — гневно посмотрел он вслед официанту.
— А что так жидко? — поинтересовался у Фауста. — Газводу можно было и в лотке купить. А я, видишь, старался, угодить тебе хотел. А ты пиво с раками не любишь? Или меня укусить хотел? Стол, мол, дешевый! — Дикий был раздосадован и повел себя не очень умно.
Но Паустовский игнорировал эту мелкую истерику. Выпустив, вместо ответа, длинную струйку дыма, спросил с легким недовольством:
— Я не совсем понял, мы ради чего собрались?
— Я уже сказал: от моих людей — ручки шаловливые прочь!
— А какое отношение я имею к твоим людям и делам?
— Самое прямое: к Алексею Бравину через Димку подкатывался? Из-за земельного участка в Татарской ССР?
— Димка — это кто: Донской?.. Правильно, подкатывался Дон. Но разве с твоими людьми вообще не следует дел вести? Насколько я понимаю, земельный участок у этого Брагина не отнимали, а выторговывали. Не получилось — жопа об жопу — разбежались. Что здесь тебя возмутило?
— Э, Фауст, ты уже на гнилые заходы пошел! Считаешь, что похитить телку — жену его — это нормальное дело? Или коляску заминировать? Есть у меня в бригаде оторвы, махновцы беспредельные, но даже им в голову не придет таким макаром бизнес строить.
Сделав пару глотков из принесенного бокала, Фауст промокнул губы:
— О чем это ты? Какую жену? Какую бомбу? Может, у этого Бравина еще какие проблемы: астма бронхиальная или язва желудка? Так и это впиши. Я добрый. Все приму.
— Хочешь сказать, что к хищению жены Бравина — никаким боком?!
— Именно так.
— И машину его не ты заряжал?! А если я скажу, что вопрос этот мы уже пробили до самого дна. А на дне его знаешь, кто оказался?… Даю голову на отсечение — не угадаешь! Там оказался — Хохол!
— Хохлов Жора, что ли?
— Во-во. Жорка Хохлов. Или его тоже не знаешь? — Рудик скорчил шутовскую гримасу, но впечатления не произвел.
— Хохол — вольный стрелок. И ты это знаешь не хуже меня. Кто его заказал, тому он служит. Ко мне не приписан — ни юридически, ни фактически. И вообще, с Хохлом меня связывает всего лишь дружба! А дружба и бизнес — понятия разных уровней.
— «Разные уровни»? Хм… Интересный у нас разговор. А ведь стрелочка эта могла лет десять тому состояться. Тогда начальником охраны был у тебя Серый. Сергей Овчинников? Помнишь?
— Помню, — безразлично ответил Павел, глянув на часы.
— И что случилось с ним — тоже помнишь? А ведь ты не впрягся за своего сотрудника. Заметь: сотрудника, а не друга. Он-то в твоем «уровне» крутился!
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Лина Томашевская приезжает на отдых в санаторий имени Ленина и словно попадает на машине времени в прошлое. Вскоре она становится свидетелем странной смерти московского журналиста и начинает понимать, что это тихое, на первый взгляд, место хранит страшные тайны. В девяностые здесь работала подпольная сауна «Черная роза», в которой бесследно исчезали юные девушки.Лина и ее верный приятель Башмачков начинают опасное расследование, нити которого тянутся в столицу.Все герои книги вымышленные, все совпадения случайны.Содержит нецензурную брань.