Сепсис - [37]
Некоторое время еще он слушал и пил. Контролировал каждое слово, каждый нюанс. Но забыл о мерах спиртного. И к полуночи напился.
Утром долго отмокал под душем, выпил три чашки кофе, таблетку аспирина. Голова прояснилась. А подсознание свербила мысль: что-то из вчерашнего «радиоспектакля» заинтересовало… Кажется, на той кассете, которая сейчас в маге. Включив, сразу нарвался на искомое:
«Влада: Ну как, я заслужила подарок?
Алексей: Да, безусловно. Ты всех очаровала. Умница.
Влада: Значит, я заслужила гиацинт?
Алексей (смеется): Не думаю. Если так… рассуждать, то я должен каждый день дарить тебе гиацинт.
Влада: Вот как? Ты, значит, считаешь, что…
Алексей (смеется): Все, все, сдаюсь! Был не прав. Заслужила!»
— Дон, ты не знаешь, что такое гиацинт?
— А зачем тебе? — равнодушно спросил Дмитрий, роясь в бумагах. — Кажется, камень. Полудрагоценный камень наподобие опала…
— Полудрагоценный камень? Я тоже так подумал… Да, точно.
— А зачем это тебе?! Оникс, опал — это удел середняков, а твой уровень… Паша, где в этом договоре ссылка на форс-мажор?
— Форс-мажор?… Действительно нет. Пойди уточни у Сергея.
Как только Дон вышел, Фауст поспешно надел плащ и спустился на персональном лифте. Через десять минут он был в ювелирном магазине.
— Девушка, покажите-ка мне какое-нибудь украшение с гиацинтом.
Вышколенная брюнетка только слегка приподняла бровь:
— Если вас не затруднит, уточните заказ.
— Куда точнее, — почему-то рассердился Павел и повторил почти по слогам: — женское украшение с гиацинтом!
Брюнетка опустила глаза, словно это она допустила оплошность:
— То, что ищете вы, продается в цветочных будочках.
— Не понял…
— Гиацинт — это цветок. Причем не самый респектабельный.
Фауст рассмеялся: расслабленно, добродушно. «Вот оно что! Оказывается, весь сыр-бор из-за какого-то цветочка. Какая серость! Вручать любимой женщине цветок — да еще не самый респектабельный — в качестве презента!
Уже усаживаясь в машину, Фауст снова рассмеялся. Но уже с сарказмом. «Ей надо раритеты из алмазного фонда дарить, а этот… Хм! — огородное растение, как сувенир преподносит. Ну, лось!»
Раньше Павел покупал цветы, но только к событиям: на юбилеи, на похороны. И вручал он их поспешно, избегая встречного взгляда. Словно от ноши избавлялся. Только однажды он целенаправленно купил цветы для человека, который, правда, не отмечал никаких дат и в гробу не лежал. С этим человеком намечалось подписание договора. Как обычно, перед важной сделкой, Фауст собрал досье на контрагента. И среди прочего выяснил, что у того аллергия на гвоздику. Купив букет самых пахучих гвоздик, Павел упрятал его за сейф. Понятно, что эту сделку аллергик подписал на провальных для себя условиях.
Так что, без нужды Паустовский в цветочные магазины не заходил. Но сегодня ноги сами привели его в павильон.
— Дайте мне гиацинт.
Продавщица стушевалась: по виду клиент на трехсотдолларовый заказ тянул, а попросил копеечный цветочек. С трудом скрыв усмешку, она достала откуда-то с задворков ветку и небрежно протянула покупателю. Но Павел не заметил высокомерия цветочницы. Бросив на прилавок пятьдесят долларов, вышел.
— Салют, Фауст. Это Рудик тебе звонит. Рудик Дикий… Ага… Надо пересечься… Проблемку легкую перетереть. — Давай в «Трех богатырях». Один на один. Без рынды. В шесть вечера. В 18.00 по вашему. Ладушки…?
Рудик специально избрал «Богатырей». Собиралась там в основном блатата, шпана. И можно было растворить своих бычков в массе однотипных, как цирковые униформисты, крепышах. Это на тот случай, если Фауст задумает с рындой явиться. С «телоспасителями».
Но Фауст пришел один. По крайней мере, те, кто вел его от офиса до кабака, никого подозрительного не обнаружили. Павел подошел к столу и, не снимая перчаток, сел. Таким образом рукопожатия избежал. Только усевшись, снял перчатки и расстегнул плащ.
— Ты говорил что-то о проблемах? Не могу угадать, какие у меня с тобой могут быть общие проблемы?
— Правильно мыслишь: нет у меня с тобой общих проблем. Пока нет! — Рудик поднял палец. — И дай Бог, чтобы не было. Я с тобой в негативы играть не хочу. С таким, как ты, — худой мир лучше толстой ссоры. А?
— Я того же мнения. Иметь в наше время врагов — вещь разорительная. Очень затратная. А у меня есть масса других путей, куда бы я тратил бабки. И с пользой для себя.
Официант раскладывал на столе блюдо с крупными раками и пиво. Застольники молча разглядывали друг друга. Наслышаны друг о друге они были давно. А теперь и встретились лицом к лицу.
— Это ты хорошо сказал, Фауст: тратить деньги с пользой для себя ты умеешь. Хорошо умеешь. В этом я тебе могу от души похлопать… Браво! Но когда ты суешь руку в чужие лопатники… Бери раков: свежие, отборные. По моему спецзаказу… Когда ты в чужие кошельки свои ловкие пальчики суешь, это меня раздражает.
Паустовский, не мигая, не меняя позы, наблюдал за Диким. По его холеному лицу блуждала улыбка, а от всего существа его веяло холодом и надменностью. К пиву и ракам он не притронулся. Из расставленных на столе приборов использовал только пепельницу.
Зато Дикий наслаждался и пивом и раками: членистоногие, один за другим, исчезали с блюда.
