Сенситив и 10 заповедей - [6]
С теми же кто вольно или невольно противостоял этой духовной уравниловке, совершенно автоматически наш герой поступал весьма сурово. Например, некая юная спортсменка-бегунья, стайер, заметьте, и кандидат в мастера спорта однажды решила пробежаться вместе с ними. При этом вполне искренне хотела включиться в общий ритм, но, увы! - не смогла. Не смогла в силу своей привычки к спортивному бегу, где каждый только сам за себя - все остальные, кто рядом - только соперники. Это въелось в кровь.
Но разве понять тому, кто привык, чтоб ему автоматически подчинялись, такие мотивы. Он, собрав все силы, всей группы, так шарахнул ее полем, что она тут же сошла с дистанции и еле-еле приползла домой. Ее поле было похожим на взрыв в деревенском сортире. Хуже порчи. Чтобы его почистить и загладить пришлось попотеть.
Я вовсе не думаю, что Колтунов действительно хотел произвести с ней нечто такое, он просто раздражился на индивидуум, вспыхнул...
Вобщем, человек, который толком не умеет управлять энергией, но хватается за нее, подобен мальчишке на танке тянет за все рычаги подряд и вовсе не видит тех, кого при этом давит. Точно так же пророки относятся к своим прирученным. По неумению или глупости давят, а те только и рады. Мазохистский комплекс что ли?
Но симптом-то предельно тревожный. С этим, каждый, кто заметит, я полагаю, должен разбираться тонко и индивидуально. А не тешиться тем, что тебе глядят в рот, и тем, что вольно или невольно ты плодишь энергетических наркоманов.
Это беда большинства широко практикующих сенситивов, гитпнотизеров, что у некоторых пациентов возникает к ним сходное с абстиненцией влечение.
Разница между энергетическими сектантами и целителями в том, что целителю, как правило, нет большого смысла, чтобы к нему бесконечно таскались одни и те же люди. Его эффект в действительном исцелении на достаточно долгий срок. От этого его престиж зависит.
Но самое любопытное то, как при лечении меняются к лучшему все побудительные импульсы и настрои и целителя и пациента, пусть даже тот пришел, заплатив деньги, хотя в принципе это лечение - бескорыстно.
Наблюдая за целителями, я не единожды замечал, как самый вздорный человечишко меняется, как только он начинает работать.
Если делает все всерьез, конечно.
Это хороший способ духовного и нравственного развития лечить.
Лет десять я не видел одного... знакомого, скажем. С тех пор, как впервые для него дал ему почувствовать поле, показал элементарные пассы.
Я знал, что он развил бурную деятельность на целительском поприще. Высокими качествами он не обладал, скорее был мелочен и жаден, иной раз, до судорог. Мало того, быстро сообразил, что на этом деле можно соорудить хорошенький и практически неподсудный бизнес. (До этого его выгнали из партии и с престижной работы за спекуляцию автомобилями). И вот я его увидел на телеэкране.
Две большие разницы - прочистился как-то.
Другой человек, излучающий добро и умиротворение. Да, бизнесовал он по-черному. Но - нажрался, нахавался деньжищ, живет в шикарной квартире... И ему достаточно. А энергетика, которую он гонял - сделала свое дело - прочистила его. И из искусов выскочил он особо не поранившись. Вобщем, - лечиться у него можно. Теперь, когда деньги ему стали безразличны.
И, повторяю, - сенситивное лечение в принципе бескорыстно. Но с целителями то и дело происходят удивительные и парадоксальные вещи - иной раз корыстолюбие может выражаться в форме агрессивного бескорыстия.
И корыстолюбие и тщеславие.
Как-то прихожу в некую сенситивную компанию - большая квартира, разгороженая занавесочками - пациенты, их много, целителей с десяток, как водится и некая главенствующая дама...
- Мы лечим абсолютно бескорыстно, но знаете, какой нехороший народ попадается! Тут одна пришла с "благодарностью", представляете - огромнейший букет белых роз принесла! Мы ей говорим, что - бесплатно, а она в истерику - "Я, кричит, от души вам..." До того дошла, что букет этот на землю и растоптала его.
- Что же вы до такого человека довели?
- А что? Неужели взять надо было? - На меня глядели с высокомерным презрением.
- Неужели!?
Они были лучше и чище меня, презренного корыстолюбца, и от этого им было хорошо. Не унизив другого - ну как возвысишься?
А потом был чай для всех, кто хочет. Своего рода ритуал.
И к чаю пациенты принесли пару здоровенных тульских пряников и - несколько шоколадок. На столе лежали. Точно помню. Но как до чая дошло - только пряники, потому как наставница фокусническим жестом смела незадолго до того их со стола.
Ну, ладно - к большевистскому презрению я давненько привык. Но здесь в отличие от большевиков, хотя и то же сектантское: "Кто не с нами, тот ниже нас".
Но, ребята, хоть чистоту жанра выдерживайте.
Хоть на публике.
А вообще-то высокомерие потому есть свойство низких душ, что его подпитывают льстивые голоса из низкого астрала, те самые, которые душу стремятся свернуть ко злу.
Когда-то, когда за границу не выпускали, у многих создавалось впечатление, что она портит людей, но помню, как одна мудрая женщина много лет прожившая в Вене, сказала: "Она только плохих портит - хороших она делает лучше". Это потому, что она предоставляет человеку гораздо больше внутренней свободы. А это для рабов по натуре - очень критично, ведь всякий раб в мечтах своих мнит себя господином, и никогда - свободным человеком. Ему просто непонятно, что это такое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.
В книге трактуются вопросы метафизического мировоззрения Достоевского и его героев. На языке почвеннической концепции «непосредственного познания» автор книги идет по всем ярусам художественно-эстетических и созерцательно-умозрительных конструкций Достоевского: онтология и гносеология; теология, этика и философия человека; диалогическое общение и метафизика Другого; философия истории и литературная урбанистика; эстетика творчества и философия поступка. Особое место в книге занимает развертывание проблем: «воспитание Достоевским нового читателя»; «диалог столиц Отечества»; «жертвенная этика, оправдание, искупление и спасение человеков», «христология и эсхатология последнего исторического дня».
Книга посвящена философским проблемам, содержанию и эффекту современной неклассической науки и ее значению для оптимистического взгляда в будущее, для научных, научно-технических и технико-экономических прогнозов.
Основную часть тома составляют «Проблемы социологии знания» (1924–1926) – главная философско-социологическая работа «позднего» Макса Шелера, признанного основателя и классика немецкой «социологии знания». Отвергая проект социологии О. Конта, Шелер предпринимает героическую попытку начать социологию «с начала» – в противовес позитивизму как «специфической для Западной Европы идеологии позднего индустриализма». Основу учения Шелера образует его социально-философская доктрина о трех родах человеческого знания, ядром которой является философско-антропологическая концепция научного (позитивного) знания, определяющая особый статус и значимость его среди других видов знания, а также место и роль науки в культуре и современном обществе.Философско-историческое измерение «социологии знания» М.
«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.