Вечером редактор международного отдела «Свиста» мистер Солтер получил приказ явиться на ужин в загородный дом своего патрона в Ист-Финчли. Это был тяжелый удар для человека, обычно работающего допоздна и именно сегодня собравшегося пойти в Оперу. Мистер Солтер и его жена готовились к этому знаменательному событию не одну неделю, и по дороге в уродливую резиденцию лорда Коппера специалист по международным проблемам с тоской вспоминал беззаботные дни, когда он ведал «Уголком домашней хозяйки» или, в совсем уж волшебные времена, подбирал анекдоты для юмористического еженедельника. Глава «Мегалополитан» был убежден, что поддержать работоспособность сотрудников можно, только перебрасывая их из одного отдела в другой. Заветной мечтой мистера Солтера были «Ребусы и головоломки», но пока что он вынужден был нести тяжкий крест международных отношений.
Они ужинали вдвоем: съели суп с петрушкой, хек, жареную телятину, пудинг, выпили виски с содовой. Лорд Коппер объяснил гостю сущность нацизма, фашизма и коммунизма. Позднее, сидя в омерзительной библиотеке, он коснулся положения на Дальнем Востоке. «„Свист“ поддерживает создание сильных и враждебных друг другу правительств во всех странах, — заявил он. — Наш девиз — внутренняя самостоятельность и внешнее самоутверждение!»
Участие в беседе мистера Солтера сводилось к выражению согласия. Когда лорд Коппер был прав, он говорил: «Совершенно верно, лорд Коппер», а когда тот ошибался — «В общем, да, лорд Коппер».
— Как называется этот город, столица Японии? Иокогама, так ведь?
— В общем, да, лорд Коппер.
— А Гонконг принадлежит нам…
— Совершенно верно, лорд Коппер.
Пауза.
— В Эсмаилии будет гражданская война. Я намерен ее освещать. Кого можно послать туда?
— Как вы понимаете, лорд Коппер, мы должны будем послать либо штатного корреспондента, знающего дело, но неизвестного публике, либо какую-нибудь знаменитость со стороны. Видите ли, с тех пор как мы лишились Хитчкока…
— Да-да-да. Знаю. Военный корреспондент номер один. Тинк непременно отправит его туда. Знаю. Но он был не прав! Битва при Гастингсе — это 1066 год, я проверял! И я не могу держать на службе человека, у которого не хватает мужества признать свою ошибку.
— Может быть, воспользоваться услугами кого-то из американцев?
— Нет. Я знаю, кто мне нужен. Таппок.
— Тапок?
— Да, Таппок. Молодой человек, за чьим творчеством я давно наблюдаю. У него редкий стиль, он был в Патагонии, и премьер-министр держит его книги на тумбочке возле кровати. Вы его читали?
— В общем, да, лорд Коппер.
— Тогда свяжитесь с ним завтра же. Договоритесь о встрече. Встреча должна быть сердечной. Сводите его в ресторан. Соглашайтесь на любые условия. То есть на любые разумные условия, — уточнил он, поскольку подобного рода инструкции, выполненные буквально, уже приводили к удручающим последствиям, и велосипедист-трюкач, на которого лорд Коппер обратил внимание в припадке благодушия, осел в спортивном отделе на пять лет, получая пять тысяч фунтов в год.
Мистер Солтер, придя в полдень на службу, застал ответственного редактора погруженным в глубокую депрессию.
— Утренний выпуск страшно взять в руки, — сказал тот. — Мы заплатили профессору Джеллаби тридцать гиней за статью, и теперь все гадают, о чем она. История с зоопарком — «Нож милосердия» — проиграна «Дейли Врут» по всем параметрам.
Но самое ужасное — это, конечно, спортивный раздел!
Мучаясь от стыда, они прочли опус велосипедиста.
— Кто такой Тапок? — спросил после тяжелого молчания мистер Солтер.
— Знакомое имя, — сказал ответственный редактор.
— Шеф хочет послать его в Эсмаилию. Это любимый писатель премьер-министра.
— Значит, он не тот, о ком я подумал.
— Мне нужно его разыскать, — продолжал мистер Солтер, вяло листая злосчастный утренний выпуск. — Тапок, — повторял он. — Тапок, Тапок. Таппок. Смотрите, вот он. Таппок! Почему шеф не сказал, что он у нас в штате?
На последней странице, униженно зажатый между «Зверюшками-игрушками» и рецептом «Вафель всмятку», помещался неприметный, на полколонки (выделявшиеся каждые две недели для «Природы»), раздел «Луг и чаща», под которым значилось: корреспондент Уильям Таппок, сельский житель.
— Вы думаете, это он?
— Конечно! Премьер-министр помешан на природе.
— Говорят, он первоклассный стилист. «Топкое болото не дрогнет под опушенными лапками дерзкой полевки…» Как вам?
— Да, — сказал ответственный редактор. — Наверное, это и есть хороший стиль. По крайней мере я иначе это определить затрудняюсь. Теперь я вспомнил, кто он такой, хотя никогда его не видел. По-моему, он никогда не был в Лондоне. Материал посылает почтой. Пишет от руки.
— Мне поручено пригласить его в ресторан.
— Заказывайте сидр.
— Сельские жители его любят?
— Да, сидр и консервированный лосось — традиционные крестьянские лакомства.
— Отправлю ему телеграмму. Странно, что шеф решил послать в Эсмаилию именно его.
