Сенсация на Марсе (сборник) - [4]

И, словно почувствовав ее страх, он ласково погладил девичье плечо и повторил:

— Я — небо, ты — земля.

Анита улыбнулась как-то смущенно, извиняюще. «Или он не понимает значения' этих слов, или… не все дома», — подумала она.

— Туо — небо, Анита — земля, — повторил он между тем несколько раз, и девушка поняла, что Туо — его имя.

— Я — Анита, вы — Туо, да?

— Да.

Вечером он неожиданно снова выразил желание пройтись по саду. Несмотря на ворчание сержанта, Анита пошла.

Туо остановился не под деревьями, а там, где было видно едва ли не все небо, и долго молча смотрел на звезды. Что-то необычайное было в его позе — весь он словно вытянулся, напрягся, и казалось, стоит ему взмахнуть руками, как крыльями, и полетит он в бесконечность Вселенной. Невольно Анита взяла его за локоть и ощутила, как дрожит его рука. Прижалась к его плечу, и Туо постепенно успокоился.

— Звезды, — прошептала Анита, и в голосе ее зазвучала какая-то ей самой непонятная печаль.

— Звезды… — повторил Туо, склонив голову. — Звезды…

Вечер был чудесный — синий хрусталь, крапленный в глубине золотыми брызгами. Светлые пятна далеких галактик. Тишина. Едва слышный аромат цветов.

Туо глубоко вздохнул — так вздыхают все опечаленные люди — и медленно пошел обратно, к корпусу. Аните стало как-то не по себе, шли молча.

5

Силы Туо восстанавливались не по дням, а по часам. И, выздоравливая, делал он блестящие успехи и в изучении языка. Не больше недели понадобилось ему, чтобы научиться свободно разговаривать с Анитой на бытовые темы. Буквально за несколько дней освоил необыкновенный ученик и чтение, и письмо. Теперь каждое утро брал он свежие газеты и журналы и не выпускал из рук, пока не прочитывал все до последней строчки, включая скандальную полицейскую хронику.

— Неужели вас интересуют эти сплетни? — удивилась Анита.

— На Земле интересует меня все, — отвечал Туо, — и как вы работаете, и как учитесь, как отдыхаете и вообще как организуете свою жизнь, насколько благоразумны и дисциплинированны. Очень хотелось бы узнать и о поведении землян в исключительных ситуациях, в радости, в горе…

И Аниту, и врача беспокоило то, что в разговорах он ставил себя вне человечества, смотрел на все с некоей сторонней точки зрения, считал себя человеком, но не землянином. И, естественно, это наталкивало медиков на мысль о психической неполноценности. А для сержанта это было еще одним аргументом в пользу гипотезы о биороботе, на которую он ссылался во всех своих донесениях начальству.

Туо, конечно, не знал, какие дискуссии разгораются вокруг его персоны, и продолжал усердно учиться. Книги по всемирной истории глотал. И каждый день требовал все новые и новые.

Однажды даже вздохнул, возвращая Аните очередной том:

— Ну и история у вас!

— История нашей страны?

— Всех стран и народов. Вожди, фараоны, цари, императоры, короли, президенты… Просто смешно.

— Почему же?

— Люди творят себе кумиров, создают идолов. Варварство! Да разве все эти фараоны состоят не из тех же клеток, что и они?

Анита поторопилась выйти из палаты.

Однако распоряжение врача — доставлять из библиотеки все книги, какие бы ни попросил ненасытный читатель, — выполняла неукоснительно. Просматривая список прочитанных пациентом книг, ее шеф отметил, что есть в этом круге чтения своя система: за общей историей следует история науки и техники, затем — история искусств, далее — демография, основные религиозные направления. Но когда Туо в течение каких-нибудь десяти дней прочел всю Британскую энциклопедию, врач только пожал плечами и больше не спрашивал, какие книги он требует.

Как-то раз Туо попросил принести ему Звездный каталог и Атлас неба.

— Я хочу, — объяснил он Аните, — изучить ваше звездное небо, чтобы, как говорится, и самому взглянуть на свою родную звезду, и вам ее показать. И тогда я буду окончательно здоров!

И вскоре, в погожий вечер, Туо попросил Аниту выйти с ним «под звезды».

— Видите, вон там — созвездие Лиры? Параллелограмм из звезд.

— Вижу.

— А вон ту, самую яркую, чуть-чуть синеватую?

— Да.

— Это Вега, моя родная звезда, мое солнце.

— Вы оттуда, Туо?

— Оттуда.

— А почему вы такой же, как земляне?

— Потому что мы — близкие родственники. И если быть точным, то я все же не совсем такой. Хотя бы цвет кожи…

— Да, антрополог это отметил, но отклонение настолько незначительное, что укладывается в рамки естественных аномалий.

— Незначительное… Да… — задумчиво повторил Туо. — Но суть даже не в том. Население Земли раздроблено, и пути его небезопасны — вот что важно!

— Ну ладно, ладно, — успокоила его Анита. — Не надо об этом…

Она уже знала, что этой темы лучше не касаться, потому что Туо будет нервничать и с большим запалом говорить о неразумной вражде государств, о глобальном бедствии, и о всемирной катастрофе, и обо всем таком прочем, и начнется, как говорит врач, маета.

Туо посмотрел ей в глаза и спросил:

— Неужели, Анита, и вы мне не верите?

И это «вы» было произнесено с таким нажимом, что задело в ней какую-то струну и заставило задуматься.

— Я… видите ли… У вас ведь навязчивые идеи…

Но про себя подумала: «А почему, собственно, этого не может быть? Почему? Еще ведь в давние времена ученые писали о жизни на других планетах…» Туо взял ее руку и легонько сжал.