Семья Усамы бен Ладена - [2]
Люди не рождаются террористами. И не становятся террористами в одну секунду. Это происходит постепенно, словно подготовка земли фермером для посевной, их жизнь шаг за шагом превращается в благодатную почву для семян терроризма.
Так произошло и с Усамой бен Ладеном. Тот человек или люди и события, что посеяли семена, давно рассеялись в дымке прошлого. А семена взошли, и терроризм зашагал по планете. И тот, кто раньше был человеком, стал террористом.
Наджва Ганем бен Ладен знала только Усаму-человека.
Весь западный мир знает только Усаму-террориста.
Джин Сэссон
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Начало. Саудовская Аравия
Наджва Ганем родилась в Латакии (Сирия) в 1958 г.
В 1974 г., после замужества, Наджва переехала в Джидду (Саудовская Аравия).
Она вернулась в Сирию 9 сентября 2001 г.
Полное название — Сирийская Арабская Республика.
Форма правления — республика; правящая партия — Баас.
Глава государства — президент Башар аль-Асад.
Столица — Дамаск.
Площадь 185 180 кв. км.
Основная религия — ислам; есть небольшие христианские общины.
Основной язык — арабский.
Население — 20 млн. чел.
Денежная единица — 1 сирийский фунт = 100 пиастров.
ГЛАВА 1. Моя юность
Наджва бен Ладен
Я не всегда была женой Усамы бен Ладена. Когда-то я была маленьким, невинным ребенком и мечтала о том же, о чем и все девочки. Сегодня мои мысли часто возвращаются к далекому прошлому, и я вспоминаю себя, ту славную малышку, вспоминаю свое безопасное и счастливое детство.
Я нередко слышала, как взрослые люди говорят о собственном детстве с досадой и даже с ненавистью, выражая радость по поводу того, что эти годы остались позади. Подобное отношение вызывает у меня недоумение. Будь моя воля, я с восторгом вернулась бы во времени к самой ранней поре своей жизни и навсегда осталась бы маленькой девочкой.
Мы жили с родителями, братьями и сестрами в скромном доме в сирийском портовом городе Латакия. Прибрежные районы Сирии восхитительны: свежий морской бриз и плодородные почвы, на которых фермеры выращивают чудесные плоды. На нашем дворе пышно зеленели деревья, гнувшиеся под тяжестью спелых фруктов. За узкой прибрежной полосой виднелись живописные горы и ступенчатые холмы, где разбиты фруктовые сады и оливковые рощи.
В доме Ганемов обитали семь человек, беспрестанно наполнявших его суетой и веселым шумом. Я оказалась вторым ребенком в семье, и у меня сложились прекрасные отношения со старшим братом, Наджи, и младшими детьми моих родителей — Лейлой, Набелем и Ахмедом. Был у меня и сводный брат, Али, сын от предыдущей жены моего отца — до брака с моей матерью отец женился несколько раз.
Наджи был самым близким мне по возрасту — всего на год старше. И хотя я горячо любила брата, он, как и все мальчишки, склонный к озорству, не раз заставлял меня пережить жуткие моменты.
К примеру, я очень боялась змей. Однажды Наджи сходил на местный базар и на карманные деньги купил пластмассовую змею, затем вернулся домой и вежливо постучал в дверь моей спальни. Я открыла. Брат, плутовато усмехнувшись, сунул мне в руку змею — мне показалось, что она живая. Мой пронзительный вопль взбудоражил весь дом, я бросила змею на пол и помчалась прочь так быстро, словно полетела по воздуху.
Отец был дома, он кинулся на крик, почти уверенный в том, что к нам ворвались вооруженные бандиты и хотят нас убить или ограбить. И когда осознал, что причиной моей истерики стал Наджи, с гордостью демонстрировавший всем искусственную змею, он долго смотрел на брата строгим взглядом, прежде чем разразился громкими упреками.
Но Наджи не выказал ни малейшего раскаяния и, перекрикивая отца, завопил:
— Наджва трусиха! Я учу ее быть храброй!
Если бы я умела заглядывать в будущее и знала, что змеи станут привычными гостьями в моем доме в горах Афганистана, я, возможно, поблагодарила бы брата за ту выходку…
Любимым моим уголком в доме был балкон верхнего этажа, идеальное место для маленькой девочки, чтобы предаваться мечтам. На этом балконе я провела много чарующих часов, лежа на кушетке с книжкой в руках. Обычно, прочитав пару глав, я использовала палец вместо закладки и начинала разглядывать улицу, раскинувшуюся внизу, под балконом.
Дома в нашем районе тесно жались друг к другу, и повсюду между ними были разбросаны маленькие магазинчики. Мне нравилось наблюдать за оживленным передвижением людей, торопившихся завершить свои дела и вернуться домой, чтобы отдохнуть и провести приятный вечер в кругу близких.
Большинство соседских семейств были родом из других краев. Наши предки приехали из Йемена, далекой страны, где, как мне рассказывали, невероятно красиво. Мне никто не объяснил, почему наши предки покинули родину, но так много йеменских семей перебралось в близлежащие страны, что зачастую утверждают, будто кровь йеменцев распространилась по всему арабскому миру. Вероятно, банальная бедность побудила наших йеменских предков продать скот, запереть дома, забросить неплодородные земли и покинуть навсегда старых друзей и знакомые места.
Я порой представляю, как мои предки сидят в своих домах. Мужчины размахивают кривыми кинжалами и, наверное, жуют листья ката. А женщины, чьи темные глаза подведены сурьмой, молча слушают, как мужчины обсуждают проблемы засухи и выжженных посевов и горюют об упущенных возможностях. Торговля ладаном давно зачахла, а нехватка дождей не позволяет надеяться на хороший урожай. И когда приступы голода начинают тревожить своими уколами животики ребятишек, мои предки решают, что пора взгромоздиться на верблюдов и пересечь зеленую долину, обрамленную высокими коричневыми холмами.
