Семья О’Брайен - [67]

Утро холодное, декабрь, чуть выше нуля, но от Джо пар идет. Он вытирает скользкий от пота лоб. Решает сделать короткий пит-стоп после того, как спустится на пролет, чтобы снять капюшон. И тут его пятка промахивается мимо ступеньки и уезжает прочь. Его сердце и легкие прыгают, да так и остаются в груди в подвешенном состоянии, словно потеряли вес. Он падает. Он даже не успевает ни о чем подумать, а его рука тянется к перилам. Сначала она соскальзывает, потом хватается, выкручивая ему плечо, но уберегая тело от удара о бетон и падения с Сорока пролетов.

Джо замирает так на пару секунд – свисая с перил, зацепившись за них одной рукой, лежа на животе с выброшенными на несколько ступеней вперед ногами, – и ждет, пока его сердце успокоится. Потом отпускает перила, перекатывается и садится на ступеньку. Глядя вниз и потирая плечо, он считает ступени. Тридцать пять. Это было бы больно. Мальчишки смотрят на него без выражения, без сочувствия и молчат.

Если бы этот номер видела Колин, или его физиотерапевт, или Роузи, им бы это не понравилось. Но они ничего не видели, и он удержался. Может, он и старая развалина с болезнью Хантингтона, но рефлексы у него как у газели. Все еще в бою, детки.

Так-то!

Джо оборачивается. У вершины лестницы стоит патрульная машина. Потом он видит Томми, стоящего на верхней ступеньке и смотрящего на него. Руки Томми скрещены на груди.

– Тренируешься к Олимпиаде?

– Ага.

Томми сбегает по ступеням и садится рядом с Джо. Джо смотрит вниз, за лестницу, вдоль Мид-стрит. Шпаны нет. Наверное, услышали сирену и снялись. Томми вздыхает.

– Не сказать, что бы ты делал что-то умное.

– Это для поступления в Гарвард.

– Я тебя не отговорю, я так понимаю.

– Нет.

– Подвезти тебя домой?

– Да, спасибо.

Томми протягивает Джо руку, и Джо за нее берется. Они задерживают пожатие на мгновение, это молчаливое выражение уважения и братства. Когда они добираются до верхней ступеньки, Джо стучит по табличке на Сорока пролетах пальцами, обещая вернуться завтра.

Продолжать.

Не прекращать бой.

Глава 23

Раннее утро, еще нет шести, а Джо уже одет и готов, он сидит в кресле в гостиной и ждет Роузи и девочек. Шторы еще опущены, в комнате темно, ее освещает только телевизор, включенный на канале телемагазина. Роузи, наверное, опять не спала ночью. Джо хотел бы посмотреть новости, но пульт лежит на гладильной доске, и Джо не может заставить себя встать за ним с кресла. Две женщины высокими гнусавыми голосами без умолку болтают про волшебные подставки под мебель. Джо в этом доме мебель не двигал с тех пор, как миллион лет назад избавился от детских кроваток, но женщины его убеждают. Изобретение просто гениальное. И всего за 19.95. Он ищет по карманам телефон, когда входит Кейти.

Сонно здоровается и плюхается на диван. На ней ее всегдашняя форма: черные штаны для йоги, угги и толстовка с капюшоном, но что-то в ней изменилось. У нее чистое лицо. Джо не помнит, когда в последний раз видел свою малышку без косметики, особенно с ненакрашенными глазами. Она не согласится, но Джо считает, что ей так лучше. Она от природы хороша.

Он бы хотел поболтать с Кейти, узнать, что у нее нового и как она, но в последние дни словно не может начать разговор. Ждет, когда она вбросит первую подачу, но у нее закрыты глаза. Она дышит глубоко и ровно, вдох – выдох, лицо у нее умиротворенное. Глаза по-прежнему закрыты. Джо смотрит на нее и гадает, не уснула ли она. Может, она просто не хочет смотреть телемагазин. Может, не хочет видеть своего старика.

Черт. Подставки пропали. Пока Джо смотрел на Кейти, в телемагазине переключились на следующую позицию, приспособление, которое сворачивает одежду. Это его не интересует. Меган еще наверху, а Роузи в ванной, причесывается, это сложная процедура, которую, как выучил Джо, нельзя ускорить или сократить. Они не знают, куда делся Патрик, и не ждут его. Появляется Меган, вид у нее решительный, она закутана в толстое черное пальто, черную шапку и пушистый белый шарф, на плече у нее висит плоская сумочка.

– Готовы? Где мама? – спрашивает Меган.

– Две минуты, – кричит Роузи из ванной.

Меган мается на пороге. Кейти все еще спит – или медитирует, или игнорирует их всех. Роузи, наконец, появляется в гостиной, и с ней, как торнадо, врывается химический запах лака для волос.

– Что за запах? – спрашивает Роузи и морщит нос, учуяв что-то, кроме лака.

Джо до сих пор ничего не замечал, но теперь замечает. Он видит Джеса, который сидит у кресла-качалки Роузи в луже поноса.

– Вот дерьмо, – говорит Джо.

– Не выражайся, – отзывается Роузи.

– Просто пою, что вижу, – говорит Джо, указывая на Джеса.

– Жуть, – произносит Меган.

– Ох, только не это опять, – говорит Роузи, поспешно уходя в кухню.

Джес ничего не позволял себе в доме с тех пор, как был щенком, до прошлой недели – а теперь такое случается ежедневно. Он поднимает голову, встречается с Джо глазами, и Джо поклясться готов, что Джес извиняется. Потом он снова опускает голову на коврик, беспомощный, стыдящийся того, что сделал, и у Джо сжимается сердце.

Кейти встает и присаживается рядом с Джесом.

– Бедный малыш.