Семья как семья - [41]

– Вы ждете, что я буду доносить на коллег?

– Ни в коем случае! Сразу громкие слова! Я просто хочу поговорить с вами. Услышать ваше мнение. Вот почему, в частности, я вас и пригласил.

– Услышать мое мнение?

– Да. Вы у меня в кабинете ничего не заметили?

– Нет, – ответил Патрик, окинув кабинет взглядом.

– Точно?

– Да. Хотя не знаю. Я же бываю тут очень редко.

– Шторы.

– Что – шторы?

– Я поменял шторы.

– Вот как…

– Я хотел узнать ваше мнение.

– О чем? О шторах?

– Да, именно.

– Вы хотели узнать мое мнение… о шторах?

– Сколько раз вы собираетесь повторять одно и то же? Ничего особенного тут нет. Да, я хотел узнать ваше мнение о моих новых шторах.

– И для этого вы захотели меня видеть?

– Да.

– В обязательном порядке? Три дня назад?

– Да, потому что не был уверен в своем выборе. А потом подумал: «Кто-кто, а Мартен уж точно в этом разбирается…»

– Я?

– Да, так мне подсказала интуиция. Ну и что скажете? Как вам цвет – ничего, что коричневый?

– Не знаю. Шторы очень хорошие, – ответил совершенно ошеломленный Патрик; абсолютно невероятный поворот разговора вызвал у него нечто вроде шока, тормозящего любую реакцию.

– Очень хорошие? И больше вам нечего сказать?

– …

– Вас ничего не смущает? Рисунок, эти вот ромбы – они вас не раздражают?

– Нет.

– Хорошо, я полагаюсь на ваше мнение.

– Значит, для этого… теперь… я могу идти?

– Да, конечно, Мартен, теперь можете идти. Всегда приятно с вами побеседовать.

– …

Конец диалога повис в воздухе; Патрик вышел из кабинета. Путь по коридору показался ему невероятно долгим. Каждый шаг требовал усилий. В конце концов он остановился перед кофейным автоматом. В горле пересохло, но выбрать, что пить, он не мог. Рядом остановилась коллега. «Что с тобой? Ты очень бледный». Чтобы успокоить ее, он ответил, что все в порядке, но Софи не хотела оставлять его одного и предложила пойти посидеть минут пять у нее в кабинете. Патрик согласился: так он, по крайней мере, скроется от чужих взглядов. Софи дала ему стакан воды и платок – вытереть пот. По ее мнению, у Патрика начинался грипп.

Сидя в кабинете Софи, с которой он был едва знаком, Патрик вспомнил, что́ о ней рассказывали. Неизвестно, правда это или домыслы, но Патрик несколько раз слышал одну и ту же историю: будто бы Софи оказалась свидетельницей самоубийства своего напарника. Раньше она работала в другой компании и много лет сидела в кабинете с одним и тем же человеком. Однажды они вели банальный разговор о каком-то фильме, и вдруг он встал и выбросился из окна. Да. Патрик вспомнил: у них на работе ее называли суицидницей. Он не знал, какой вывод сделать из всего этого, но важно то, что в момент, когда он едва не упал в обморок, она проявила к нему внимание, и это достойно восхищения. Когда он пил третий стакан воды, она ему широко улыбнулась.

Что-то случилось и со зрением Патрика: все вокруг казалось расплывчатым. Прошло какое-то время, прежде чем он смог отрегулировать взгляд, как регулируют объектив сложного фотоаппарата. Он встал и поблагодарил Софи, пробормотав, что, наверно, вымотался из-за жуткого рабочего ритма. Потом с малоубедительной непринужденностью добавил: «Надо бы взять отпуск!» Софи, скрывая тревогу, просто ответила, что, если ему что-нибудь понадобится, она всегда готова помочь. Наверно, ее до сих пор грызло чувство вины, это пожизненное наказание свидетелей самоубийств.

Вернувшись в свой кабинет, Патрик почувствовал, как с него постепенно спадает тяжесть. Напряжение последних дней потихоньку уходило. Итак, работу он не потеряет, но давешний разговор лишний раз подтвердил, что во главе компании стоит циничный монстр. Патрик хотел бы посмеяться над ним, он мог бы посмеяться над ним, но непослушное тело решило иначе. Тело всегда оставляет за собой последнее слово. Натура Патрика была потрясена до самых основ, были потрясены его плоть, его сердце. Столько лет работать, бороться ради общего блага – и в конце концов ощутить себя униженным. Потому что иначе тут и не скажешь: он только что испытал настоящее унижение.

69

Патрик написал жене, что все прошло хорошо, закончил несколько текущих дел. Отменил встречу с клиентом под предлогом повышенной температуры. У него недостало бы сил ехать на другой конец Парижа обсуждать условия страховки. Он подумал, что раз в жизни может пойти в кино. Никто не проверял, когда и чем он занят. Он и так работал слишком много. Да, хорошая идея. Освободить полдня и зайти в темный зал. Посмотреть все равно какой фильм. Когда он последний раз ходил в кино? Он понятия не имел. Кажется, это был приключенческий фильм, который они смотрели вместе с сыном. Наверняка «Миссия невыполнима». Да, конечно. Он вспомнил Тома Круза на крыше самой высокой в мире башни в Дубае. Патрик сидел в своем кабинете над бумагами и вспоминал этот кадр – образец чистейшего героизма. И вдруг подумал: интересно, а как Том Круз отреагировал бы на встречу с Дежюайо, в чем проявилась бы его смелость?

В конце концов Патрик не пошел в кино, а решил предпринять долгую прогулку. Но что такое прогулка, он тоже забыл. Оказывается, он даже не знал, как выглядит вторая половина вторника. Он брел, не отвечая на телефонные звонки. В это время деловой квартал был пуст. Занятые чем-то важным мужчины и женщины смирно сидели в своих клеточках. Здания напоминали картотеки с ящичками для людей. Все вокруг казалось Патрику нелепым. В конце концов он устроился в баре при тотализаторе, заказал пиво и начал смотреть скачки. Целый час он испытывал нечто похожее на счастье и даже старался сдержать растущую эйфорию. Потом проверил поступившие звонки и подумал, что раньше, в домобильничную эпоху, бродить по городу было гораздо приятнее.