Семнадцать каменных ангелов - [27]

– Для тебя так все просто, – ласково проговорил он. – Съешь несколько бифштексов, напишешь отчет и отправишься домой. А мы – нам придется остаться и жить в этом борделе.

Глава восьмая

На следующее утро Фортунато был занят обычной полицейской работой. Два месяца назад опрокинулся перегруженный грузовик, и серьезные травмы получил пешеход. Теперь страховая компания хотела, чтобы ехреdiente исчезло.

– Пятнадцать тысяч, – сказал адвокату Фортунато. – И в следующий раз соблюдайте правила безопасности.

Накануне был задержан мелкий мошенник, и его адвокат пришел договориться, прежде чем его арест будет официально оформлен.

– Две с половиной тысячи, – назвал цифру Фортунато.

Серия квартирных краж на западной границе района означала, что кто-то занимается грабежами на свой страх и риск, и Фортунато отрядил инспектора Николоси заняться этим вопросом. Можно было быть уверенным, что Николоси будет идти по следу до тех пор, пока не арестует преступника. Николоси отличный полицейский, но его портил один недостаток, не позволявший доверять ему, – он был честный полицейский.

В самый разгар дня в дверях появился Фабиан. Сегодня он являл собой почти верх респектабельности, на нем был темно-красный пиджак и черный свитер с высоким горлом, но впечатление портил безвкусный бронзовый медальон на толстой цепи.

– Что это за цепь у тебя, Фабиан?

– Возвращается стиль шестидесятых, коми. Если я собираюсь вращаться среди молодежи и находить…

Фортунато поднятой ладонью остановил его:

– Нет, Фабиан. Придержи свои вирши для подростков в танцевальных клубах. А у меня дел по горло.

– Совершенно верно, комисарио. И я хочу предложить помощь. – Фабиан вошел в кабинет и притворил за собой дверь. На лице у него промелькнула ухмылка Ромео. – Поскольку вы человек, обремененный кучей обязанностей, я подумал, что, возможно, мне следует помочь нашему доктору с делом Уотербери. – Жестом поднятой руки он остановил возражения. – Принимая во внимание, конечно, что к этому делу нужно подходить, как вы выразились, tranquilamente[48] и что у вас есть свои источники информации, я подумал, что, так сказать, в порядке развлечения доктора Фаулер я мог бы уделить ей сколько-то своего времени и показать ей, какие мы хорошие хозяева. Может быть, познакомить ее с тем, как работает полиция Буэнос-Айреса, показать город, его культурные сокровища…

Фортунато указал на дверь:

– Иди, Ромео, иди.

– Я только предложил помощь! – пробормотал Фабиан, пятясь к двери.

– Иди.

– Она миленькая девочка, коми!

– Иди!

Афина провела утро в участке, изучая expediente. Фортунато время от времени заглядывал в комнату, предлагая кофе или отвечая на вопросы. Она строчила страницу за страницей, и это начинало тревожить Фортунато. После обеда они совершили несколько поездок по городу. Сначала нанесли визит судье Дуарте, который дежурил, когда обнаружили тело Уотербери. Дуарте всем своим видом подходил для такой работы – светлокожий, угрюмый мужчина лет пятидесяти, он мало говорил и производил впечатление безупречной честности. На стене его кабинета красовались грамоты Общества юристов и Ротари-клуба. Но верным слугой закона он не был. Он был неимоверно изобретателен в организации следственных действий таким образом, чтобы они проходили мимо очевидного или проводились с такими формальными нарушениями процессуального кодекса, что затем ничего не стоило дезавуировать следствие в суде. И когда приходило время отправить дело в долгий ящик, Дуарте умел так его запрятать, что оно ложилось на дно глубже «Титаника».

В этот день он демонстрировал самый высокий класс владения этим искусством. Даже когда гринго перегнула палку, напирая на справедливое возмущение ее правительства, Дуарте остался верен себе.

– Говоря от имени Соединенных Штатов, – сказала доктор Фаулер, – я должна заявить, что мы разочарованы тем, как мало было сделано для расследования этого дела.

Менее выдержанный человек мог бы на его месте хотя бы улыбнуться, а Дуарте сумел использовать ее слова против нее:

– И я тоже крайне разочарован! – Указывая пальцем на высокую груду ждущих своего часа дел, часть из которых приносили ему щедрое вознаграждение за проволочки, он произнес: – Вы только взгляните, сколько на меня навалено дел! И все эти люди ждут разбирательства. Одни из них совершили преступление, а другие наверняка ни в чем не виноваты. Так что сами посудите: с одной стороны, у меня на руках неопознанное тело с мелками кокаина и никаких подозреваемых, а с другой – какой-нибудь бедолага, возможно, ни за что ни про что год сидит в calaboso и ждет суда. Каким делом я должен заняться в первую голову?

Он тут же привел ей список трудностей, с которыми они сразу столкнулись: никаких существенных улик, никаких свидетелей или соучастников, которые могли бы послужить источником информации.

В ее глазах вспыхнул пытливый огонек:

– Почему не допросили его старых знакомых в «АмиБанке»? Этот Пабло, он мог бы знать что-нибудь! Почему никто не связался с его женой, чтобы выяснить, не располагает ли она какими-либо важными сведениями? Это же, вероятно, самые главные пункты расследования! Почему этого не было сделано?