Семейный вопрос в России. Том II - [73]
______________________
* Словом, это - вид, паспорт, где все определено, и притом на всю жизнь непоправимо. Дивиться ли, что этого пугаются?! Даже когда во Франции королевы имели таких детей - царственные матери не смели признать их своими. Ну, если уже цари пугаются, значит, этот гипноз с неба, тут - "Аз еемь Господь Бог твой" целой нашей эры. Вот где узел вопроса. В. Р-в.
______________________
Первоначальное происхождение метрик имело смысл исключительно церковный. В древнехристианской Церкви существовали диптихи (список) оглашенных, в кои вписывали пресвитеры (иногда даже диаконы) новокрещеных, т. е. звание оглашенных, степень усвоения ими христианской веры и время крещения их, а затем самые списки представлялись епископу. Для последнего эти списки были необходимы для того, чтобы не причислить к клиру людей несвободного состояния (рабов), недостаточно сведущих в вере (крещенных во время болезни клириков), и чтобы новокрещеных не посвятить на иерархические степени (Ап. пр. 82; IV Всел. соб., пр. 4; Ап. пр. 80; I Всел. соб., пр. 2).
Кроме сего, диптихи о новокрещеных, употреблявшиеся в древнехристианской церкви и замененные впоследствии метрическими книгами, назывались у христиан священным памятником и имели и имеют особенное знаменование духовное. Сии книги в смысле церковном свидетельствуют о священных и высоких обетах служения Богу и Господу нашему Иисусу Христу, данных родителями, восприемниками и вступившими в Церковь, и служат утешительным залогом непрестанных молитв Церкви о верных, принятых ею в свое попечение. (Вас. Вел. XIII. Бес. о принятии крещения).
Некогда на Страшном суде книги обетов разгнутся* и, подобно письменам на суде гражданском, будут, как говорит св. Златоуст, служить уликою и обвинением против нарушающих св. обеты завета с Богом.
______________________
* Да, я тоже думаю, что на Страшном суде "метрики" разогнутся; и будет спрошено: "А отчего же в них не внесены при рождении умерщвленные; и нет графы: задушенные, утопленные, удавленные". Ибо документ должен быть точен. "Книга Бытия" и Лота не утаила: все должно быть полно и точно. В. Р-в.
______________________
Иначе: этими записями Церковь удостоверяет, что она облекла человека званием христианина и наделила правами, принадлежащими этому званию. А государство придало этим записям церковным характер гражданского значения государственных законов (актов о состоянии). Для облегчения в достижении собственных целей, государственная власть воспользовалась записями церковными, чтобы чрез эти записи вести точную регистрацию населения. И Церковь - помогает государству. И если бы государство взяло исключительно в свое ведение эту регистрацию населения, Церковь с величайшею охотою уступила бы эту регистрацию, оставивши для своих целей только записи духовного свойства. На Западе мы и видим это разделение.
В руководственных церковных книгах (Кормчей и др.) нигде мы не найдем наименования: "незаконнорожденные" *.
______________________
* Все эти признания очень важны. По всей линии автор чурается термина "незаконнорожденный". Какая несчастная судьба повлекла его в писание брошюры. Как легко было бы тут, при поднявшемся вопросе о незаконнорожденности, духовенству стяжать вечную себе славу и память в потомстве, быстро и сонмом воскликнув: "Не хотим так писать, запрещаем и государству, ибо блудница Раав вошла в праматери нашего Господа, и другую блудницу, возлившую Ему миро на ноги, Он указал поминать до скончания века". Вот правое восклицание. Но один добрый и мудрый священник А. П. Устьинский, мой личный и наставник и друг, сказал это. И, верю, ему сохранится за это историческая память. В. Р-в.
______________________
Это наименование вне компетенции Церкви*. Оно введено государством. Когда?
______________________
* Ну, вот. До чего это все важно. Но какой же вас рок увлек сказать неосторожные слова (эта брошюра); а "написанного пером - не вырубишь топором". В. Р-в.
______________________
Можно сказать, что вообще это наименование вошло в наше гражданское законодательство только в истекающем 19-м столетии, как это можно судить по цитатам к статьям X тома Свода законов.
Название же таковых детей в прежнее время, в России, заимствовалось от зазорной* жизни их матерей и, в особенности, от соблазнителей последних:
______________________
* Вот это-то и есть "мешочек с ядом" над зубом гремучей змеи. Чудные девушки убивают детей своих, п. ч. нет сил им доказать, убедить, что они родили по любви к человеку ("и он будет господином тебе", Бытия, 4), по немощи, по потере воли (опять же "он будет господином тебе"), - а вовсе не как сальные существа и в сальную минуту. Вот чтобы сохранить видимую невинность, избежать каторги нравственной - дети убиваются. Таким образом, конечно, не в "метриках" дело, это -снаружи (хотя важно), а во внутреннем, скрытом дуновении "зазора"; в образовании мнения, что дитя рождается из "сала" и "сальною девицею" от "сального господина" во всех безусловно случаях, когда оно рождено "без нашего соизволения". Иными словами: отождествление человеческой
В.В.Розанов несправедливо был забыт, долгое время он оставался за гранью литературы. И дело вовсе не в том, что он мало был кому интересен, а в том, что Розанов — личность сложная и дать ему какую-либо конкретную характеристику было затруднительно. Даже на сегодняшний день мы мало знаем о нём как о личности и писателе. Наследие его обширно и включает в себя более 30 книг по философии, истории, религии, морали, литературе, культуре. Его творчество — одно из наиболее неоднозначных явлений русской культуры.
Книга Розанова «Уединённое» (1912) представляет собой собрание разрозненных эссеистических набросков, беглых умозрений, дневниковых записей, внутренних диалогов, объединённых по настроению.В "Уединенном" Розанов формулирует и свое отношение к религии. Оно напоминает отношение к христианству Леонтьева, а именно отношение к Христу как к личному Богу.До 1911 года никто не решился бы назвать его писателем. В лучшем случае – очеркистом. Но после выхода "Уединенное", его признали как творца и петербургского мистика.
«Последние листья» (1916 — 1917) — впечатляющий свод эссе-дневниковых записей, составленный знаменитым отечественным писателем-философом Василием Васильевичем Розановым (1856 — 1919) и являющийся своего рода логическим продолжением двух ранее изданных «коробов» «Опавших листьев» (1913–1915). Книга рассчитана на самую широкую читательскую аудиторию.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».