Семейные тайны - [29]

Однако самой Кэсс приходилось нелегко, и даже теперь она вздрагивала всякий раз, когда слышала шум машины, спускавшейся по дороге. Кроме Бена, на Вилла-Андреа было некому приезжать, разве что доктору Лоренцо на старом «фиате». Сначала врач заглядывал на виллу каждый день, но затем ограничился визитами дважды в неделю. Впрочем, Кэсс подозревала, что врач охотно наведывался бы почаще, хотя бы для того, чтобы полакомиться мороженым Софи домашнего приготовления.

Ее отец звонил несколько раз, так и не дождавшись, пока Кэсс сама позвонит ему. Софи проявляла поразительное понимание и без колебаний отвечала Гвидо, что Кэсс еще слишком слаба, чтобы подойти к телефону. «Она позвонит, как только поправится», — сдержанно обещала она, и Гвидо приходилось этим удовлетворяться.

Когда же Кэсс набралась духу и позвонила отцу, тот выразил явное сочувствие. Он беспокоился за дочь и, несомненно, был уязвлен тем, что Кэсс выбрала в доверенные лица Бена, а не его самого.

— Мы могли бы что-нибудь придумать, сага, — заметил он, когда понял, что здоровью Кэсс больше не угрожает никакая опасность. — Бедняга Роджер тоже тревожится и ужасно скучает по тебе.

— В самом деле? — Кэсс боролась с искушением сообщить отцу, каким образом «скучает» по ней Роджер, но время показалось ей слишком неподходящим, чтобы поднимать личные проблемы такого рода.

— Разумеется, — подтвердил Гвидо. — Он ведь любит тебя, сага. Да, мне известно, что иногда он ведет себя глупо, но его сердце принадлежит тебе, верно?

— Ну, если ты так считаешь… — уклончиво ответила Кэсс и услышала тяжелый вздох отца.

— Ладно, — ровным тоном продолжал он. — Вероятно, вам и вправду необходимо некоторое время отдохнуть друг от друга. Разлука усиливает нежность — разве не так говорит твоя мать? Отдыхай, figlia[14], отдыхай и развлекайся. А когда будешь готова, мы снова поговорим.

— Хорошо, папа.

Столь быстрое окончание разговора принесло Кэсс такое облегчение, что она даже не сразу поняла следующие слова отца, и тому пришлось повторить.

— Можешь передать Бену, что я жду от него подробных объяснений, — невозмутимо заявил Гвидо. — Я отнюдь не убежден, что эта идея с отдыхом в Кальвадо принадлежала только тебе. Просто напомни ему об ответственности, ладно?

— Но, папа…

Однако отец уже повесил трубку. Последнее слово вновь осталось за Гвидо Скорцезе! И как обычно, он нашел, кого обвинить.

В тот же день, когда состоялась беседа с отцом, мать Бена заговорила о том, о чем Кэсс предпочла бы умолчать. Пока она болела, а потом медленно выздоравливала, она надеялась, что Софи решит оставить при себе вопросы насчет ее брака, но ей следовало заранее отбросить эту надежду. Очевидно, итальянка лишь отложила разговор до выздоровления Кэсс, а сейчас, по-видимому, решила, что если Кэсс в состоянии говорить с отцом, то вполне может ответить и ей. И потому за ужином напрямик спросила Кэсс, что та намерена делать, покинув Кальвадо.

— Пока не знаю. — Вопрос застиг Кэсс врасплох. — Мне необходимо время, чтобы подумать.

— Сколько времени? — В голосе Софи не слышалось ни капли сочувствия. Она была явно раздражена, и Кэсс пожалела, что рядом нет Бена.

Но затем она осознала, что впредь ей самой придется справляться с затруднениями такого рода. Если она желает сама строить свою жизнь, ей придется найти в себе силы и отстаивать собственные решения. И рядом не будет Бена, чтобы помочь ей. С этим надо смириться. Если она собралась противостоять отцу, то, несомненно, способна выдержать бой и с Софи.

— Не знаю, — ответила она, решительно накладывая себе аппетитное рагу из почек. — Возможно, несколько недель.

Софи поджала губы.

— Значит, ты еще не решила насчет развода?

Кэсс заколебалась.

— Нет.

— Вот и хорошо. — Выражение лица Софи слегка смягчилось. — К браку следует относиться серьезно — я-то знаю.

Кэсс опустила голову, не желая участвовать в обсуждении брака своих родителей, но спустя несколько минут Софи заговорила вновь:

— Надеюсь, ты понимаешь, что, явившись сюда, ты осложнила отношения Бенвенуто с отцом? Это ведь очевидно: Гвидо обвинит Бенвенуто в том, что он одобрил твою выходку. И привез тебя сюда! — Она фыркнула. — Он уже обвиняет меня в том, что Бенвенуто отказался от наследства.

Подобные слова не обескуражили Кэсс. Этого следовало ожидать, уверяла она себя. И все-таки она с тревогой узнала, что Софи, по всей видимости, не стояла за решением Бена нарушить планы отца. И Кэсс, и ее мать полагали, что Софи прибегла к тому или иному виду эмоционального шантажа.

— По-моему, Бен уже достаточно взрослый, чтобы переубедить отца, — отозвалась Кэсс. — Во всяком случае, я скажу ему, что решение принадлежало мне. Тем более, что так оно и было на самом деле.

— А твой муж? — сурово напомнила Софи. — Как ты собираешься уладить дело с ним? Как объяснишь ему свой уход?

Кэсс вздохнула.

— Мне незачем объясняться с ним. Он знает, почему я уехала. — Она помедлила. — И Бен это знает.

У Софи дрогнули ноздри.

— Понятно.

Кэсс показалось, что ей удалось прочесть мысли женщины.

— Здесь замешана другая женщина, — устало призналась она. — У Роджера роман.

— Вот как? — Софи вскинула голову, и Кэсс недоуменно воззрилась на нее. — Таких романов у твоего отца было множество — прежде, чем появилась Диана Палмер-Гаррис. Неужели ты полагала, что твоя мать была у него первой? — Софи скривила губы. — О нет! Просто она оказалась самой умной.