Семейные приключения животных - [9]

И наконец, с большим трудом

Две спицы разодвинул….

Прошла головка…. там плеча….!

Мгновенье – я на воле!..

И тут, пустившись сгоряча,

Промчался вплоть до поля;

Усталый я на куст присел, –

А солнышко всходило….

Как сладко я тогда запал,

Как весело мни было!

Со мною серый Воробей

Тут вздумал поместиться.

Я не люблю их, – но, ей-ей,

Готов был с ним сдружиться!

Но вот и солнышко взошло,

Свет розлило пунцовый

И озарило все село

И садик мне знакомый.

И я увидел…. о восторг!

Вот куст свидетель страсти!..

Тот вид невольный писк исторг

Из груди, полной счастья.

Порхнул на ветку…. вот она

Со мною где рассталась….

И стала мысль одним полна:

Ах, что-то с нею сталось!

Взглянул я в низ – и подо мной,

На гнездышке близ луга,

В кусточке, Чижик молодой

Сидел и ждал подругу.

Счастливец, я подумал, ты

Своей доволен долей:

Осуществил свои мечты,

И не страдал в неволе!

А я!.. Но что же? может быть….

О, да! – увижусь с нею:

Она не может изменить –

Обет дан быть моею!

И вдруг знакомый голосок….

Я вздрогнул!.. Глядь – и что же?

К Чижу на кустик прямо скок –

Она…. о Боже, Боже!..

Я понял все – и в тот же час

Готов был в даль пуститься;

Но кто так скоро, кто из нас

Со страстью разлучится?…

Остался я, и начал нет,

Как прежде мы певали…

Она не думала смотреть,

Не вняла звук печали.

Чиликнул я, как первый раз

При первой нашей встрече….

Она-ж – не поднимала глаз:

Я не был ей замечен.

Отчаянно я затрещал –

Я с ней на век прощался, –

Мне грозно Чижик отвечал;

Вспорхнул я – и помчался!..

И вот теперь прошла беда,

Но в чем же мне отрада?

Я не припас себе гнезда….

Да мне его не надо!

О, друг мой! из чего живем,

Что тешит нас на ветке:

По мне – или не быть Чижем,

Иль быть Чижем – да в клетке!»

И Чижик томно простонал

И спрятал носик в перья;

Другой на это отвечал,

Подумав, с рассужденьем:

«Нет, милый, ропот удержи:

Судьбы законы строги; –

И в мире не одни Чижи

Так счастием убоги!..

Ты к нам Фортуну не зови

С блестящей колесницы,

А вспомни, – страждут от любви

И покрупнее птицы!»

XXXII. Кошачья беседа, или О том, что неисправимый гибнет

В прекрасную пору, в июльскую ночь,

Как синька все небо; а звезды, точь в точь,

Так ярко светлы, как гнилушки.

И ветви деревьев как чьи-то рога

Виднелись. В ту пору, вблизи чердака

Сидели две кошки старушки.

Не манить их мира сего суета;

Ни птиц щебетанье, ни крики кота

Уж более их не пленяют.

На кухне кормили их сытно; потом

На крышу засели они, и вдвоем

Беседой себя занимают:

Подруга подруге рассказ начала,

Как жизнь она мирно в семейств вела

В довольстве, роскошно, богато….

Какие бывали припасы у ней,

Какие постели, гульба средь ночей;

Какие бывали котята….

«Не то, чтобы в праздник – и в будни всегда

Бывала сытна и привольна еда –

Сырое давалось нам мясо.

(Хозяин на рынке мясным торговал;

Похуже клал в лавку, себе-ж оставлял

Всегда он получше припасы).

Мы счастливо жили; но пестрый мой Кот

Хозяину много наделал хлопот:

Не знаю какую-то птицу

Из клетки достал он ночною порой –

А мастер на это он был удалой –

И вот он погиб за певицу, –

За то, что вблизи ее слушать хотел: –

Наш старый хозяин того не стерпел,

Он бил его…. Этого мало:

Не внемля упорству, не глядя на крик,

На казнь несчастливца влек злобный старик….

С тех пор я Бога не видала.

И горько мне было остаться вдовой;

Лишь ласка хозяйки моей молодой

Меня развлекала порою.

Конечно, та ласка была все не та,

Как ласки любимого мною Кота –

Залог их остался со мною….

Почти и неделя еще не прошла,

Как я окотилась, – и рада была

Моя молодая хозяйка.

Всех – шестеро было: два рыжих котят;

Один только пестрый, один полосат,

Да парочка белых что зайки.

Хозяин, злодей, меня выгнал на двор,

И тотчас же сделал котятам разбор –

Не внял он взываниям слезным….

Из всех мне Пестрянку отдал одного –

И то уж хозяйка просила его –

А прочие где – не известно.

Но что же? – удел наш на свете: терпеть! –

У матерьней груди осталось согреть

Одно только семя залога….

И как же хорош мой Пестряночка был?

Как он на отца своего походил,

И как утешал меня много….

Шалун быль игривый, красавец вполне;

Смышлен не по летам, так ласков ко мне;

Мурныкал, когда я лизала.

Любил он, признаться, порой, баловать;

И рано открылась в нем страсть воровать, -

Хоть сыт, – но, бывало, все мало.

Исправить его я брала много мер:

Журила, отца становила в пример, –

А строгих взять мер не хотела;

Сложеньем был слаб он и нежен что пух,

Царапнуть? – а как заболеет он вдруг?

Один был, ну, я и жалела!

Однажды (я помню суббота была),

Хозяйка премного блинов напекла

С сметаной, и так и с снедками;

Поставила завтрак – и прочий припас,

И так закормила и мужа и нас,

Что есть отказались мы сами.

Я, плотно наевшись, соснуть прилегла, –

И тут-то свершилось, чего не ждала:

Пестрянка по полкам пустился….

По лез за блинами, – и сталась беда:

Увлекши его сорвалась сковрода –

И бедный до смерти убился!..

Мне было и больно, и страшно, и жаль;

Хозяйку же сильно терзала печаль

За участь любимца такую…

(Пестрянка хозяйке был тем очень мил,

Что гость его сильно один полюбил.

Ходивший к нам днем зачастую).

И так мой несчастный, но милый мни, сын,

Погиб в цвете жизни. – Украденный блин, –

Вот что мне в наследство осталось!

И помню я живо: во мраке ночном

Хозяин могилу копал косарем,

Хозяйка слезми заливалась….