Семейные портреты - [88]

ДВОЙНЫЕ ПОРТРЕТЫ

Бабушка и дедушка

Вы думаете, про них-то уж никто нового ничего не скажет и не подумает? Как бы не так. Бабушка стала своего рода «примадонной» для многих публицистов, писателей, сценаристов. Конечно, и социологи не обошли ее вниманием. Дедушка пока еще прячется в тени ее популярности. И вот что я о ней вычитала в разных публикациях последних лет.

Во-первых, дескать, она нынче очень помолодела: сама порой бегает на свидание, если осталась вдовой или разошлась. Она полна физической, эмоциональной и профессиональной энергии. И ей тесно в рамках роли, заданной ее званием. Во-вторых, она очень нужна молодым родителям, которые без нее с трудом овладевают навыками обращения с младенцем, ее внуком, внучкой. Но при этом слышатся утверждения, будто бабушкино воспитание может нанести и вред ребенку, поскольку тот видит перед собой старость со всеми присущими ей свойствами, недостатками и копирует ее.

Попробуйте совместить подобные суждения и «портреты». Единственно, в чем согласны диспутанты: все реже нам встречается этакая ветхозаветная бабуля, тихонькая и неутомимая, как мышка, снующая по дому, всем угождающая и ничего не требующая взамен; мастерица стряпать и ткать, шить и вязать, искусная сказительница былей и небывальщин, сочинительница ласковых колыбельных, подмога детям и утеха внукам, добрая совесть и свет дома.

Правда, столь идеальный облик и в прошлом-то не на каждом шагу встречался. Живые натуры и характеры всегда сложней идеализированных представлений. Даже такие нежно любимые, какой была бабушка Алеши Пешкова, мало похожи на иконописный лик. Видимо, исторический опыт народной жизни отобрал все самое-самое важное, необходимое для лучшего исполнения этой роли, и сложил воедино. И такой она предстала перед нами со страниц сказок и песен.

Хочу обратить внимание на одну лингвистическую особенность. В английском, французском, немецком языках нет слова, аналогичного нашему — «бабушка». Там она зовется «большой мамой» или «большой родительницей». То есть обозначены ее функция, ее положение в семье. Как видите, в данном определении отсутствует эмоциональная окраска, отношение к той, что является мамой мамы и папы. Русское слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом «ушк» вроде бы, напротив, умаляя масштабы ее фигуры и значимости, одновременно поднимает ее на пьедестал любви. Не случайно в словаре Даля у этого слова 12 вариаций, таких же уютно-ласковых, и лишь одно — «бабка» — угловато-грубое. Отчего это? Известно: язык отражает сложившуюся практику отношений. А все наши путешествующие-странствующие отмечают непривычную для нас особенность европейского и американского быта: отстраненность старшего поколения от взрослых детей и внуков.

Впрочем, в последнее время у нас растет число женщин, для которых появление внуков — неприятная неожиданность, чуть ли не «предательство» их интересов детьми. Они оскорбляются даже самим этим званием — бабушка, не позволяют себя так называть малышам, придумывают всяческие заменители, скрывают свое новое положение от окружающих. Они скорее и заслуживают имени «большой мамы», хотя, скажи им это, наверное, обидятся. Здесь тот случай, когда носить имя неловко, а отказываться совсем жаль, даже если оно старит.

Так какой же видится наша бабушка автору этих строк?..

ВОЗРАСТ. Самый неопределенный. От 28 лет (зарегистрированы и такие случаи в Средней Азии), чаще — 40—50 лет, а дальше до бесконечности, до рекордного срока земного существования. Поэтому и справедливы слова о том, что бабушке ничто женское не чуждо, в том числе возможность влюбиться в мужчину, завести новую семью. Правильно и утверждение о том, что ей могут быть присущи возрастные, старческие недостатки. Оба суждения, как мы видим, правомерны, но лишь с точной оговоркой, что они относятся к разным категориям бабушек.

Не могу согласиться с расхожим мнением, будто наша сегодняшняя бабушка значительно моложе своей далекой предшественницы. Это не соответствует историческим данным. В России традиционно браки были ранними. Девушка, не вышедшая замуж к двадцати годам, считалась «старой девой», «вековухой». Матерями становились обычно в первый же год замужества. Соответственно бабушками делались тоже в 35—40 лет. Нередко в многодетных семьях, в особенности в крестьянских, «бабушка» качала в люльке собственного ребенка, а рядом ползало дитя ее старшей дочери. К примеру, в семье моей бабушки была как раз такая ситуация. Впрочем, и у графини Толстой разница между старшим и младшим сыном была в 25 лет. А это значит, что получить звание прародительницы женщина могла, еще не перестав быть роженицей. Правда, в наши дни такое явление стало чрезвычайно редким. На свидание-то бабушки еще бегают, замуж выходят, а рожать отказываются. Не потому, что не могут, — не хотят.

Однако, кроме «паспортного» возраста, то есть абсолютного, есть еще и относительный возраст. Многие, к примеру, цитируют выражение писателя прошлого столетия: в комнату вошла старуха сорока пяти лет. Конечно, ни одна современная женщина-бабушка этих лет не согласится с таким определением. Да и весь ее облик оспорит эту аттестацию.