Семейные портреты - [70]

Так в чем же величие и подвиг человеческой матери, многократно воспетые художниками и поэтами? По всей вероятности, в разумности, преднамеренности, избирательности поведения, которые определяют и количество детей, коими обзаводится женщина, и качество исполнения ею материнских обязанностей. Выбор — вот что составляет и наше счастье, и нашу муку. Мы в отличии от всего сущего сами принимаем решение: быть матерью или нет и как исполнять свои обязанности. Чего и сколько отдавать детям из имеющихся у нас возможностей, сил, времени, чувств, средств.

Осуществлялось это право выбора с давних пор. По почти во всех странах вопреки общественным и религиозным законам, запрещавшим женщинам вмешиваться в природные процессы. «Бог дал — бог взял» — вот формула, которую культивировала религия в отношении к потомству, предписывая людям терпеливую покорность судьбе. И все-таки женщины шли на нарушение этих запретов, нередко с опасностью для самой жизни. По-видимому, именно эта опасность и диктовала суровые требования подчиняться природе.

Но строптивы женщины: они к знахарям обращались, и к «святым местам» ходили, и всякие снадобья пили. Наконец, становились приемными матерями, отдавая чужим детям весь нерастраченный жар любви. А коли задумывали «освобождение» от ребенка, тоже находили способы и средства. Современная медицина, фармакология идут навстречу доброй воле женщины, помогают ей осуществить выбор не только в случае отказа от детей, но уже помогают многим из тех, кому природа чинит препятствия в приобретении потомства.

Именно эти обстоятельства в полный рост ставят перед современной женщиной и вопрос о ее высокой ответственности за добровольно сделанный выбор. И поэтому, может, впервые мы стремимся оценить: кто и для чего обзаводится ребенком?

Всяческого уважения заслуживают те женщины, что, преодолевая трудности, невзгоды, растят детей без страха, без корысти, ради них самых, ради того, чтобы оставить лучших заместителей после себя на этой земле. Но ведь есть и такие матери, что святой акт — появление ребенка — делают средством достижения каких-то далеких от любви к детям целей. Мне, к примеру, приходилось слышать, как молодые люди вычисляли, какую жилплощадь они получат, если обзаведутся вторым ребенком. Квартиру-то они, может, и получат, а что будет с ребенком, который, сыграв свою роль «козыря», потом окажется связанным навеки с женщиной, что не его ждала, не его хотела, а дополнительные удобства? Какой она ему будет матерью?

Как видим, в этом примере тоже присутствуют разумность, преднамеренность, избирательность, которые, однако, не делают чести женщине-матери. Поэтому и приходится делить чисто человеческую способность к выбору на достойную и недостойную. И, надо признать, недостойных намерений встречается тоже немалое количество. Тут может быть и тщеславное стремление обрести выгоду в качестве жены и матери ребенка какого-то видного деятеля, а то и просто обеспечить себе безбедное существование. Бывает и сердечная корысть: желание привлечь, связать общим ребенком любимого мужчину. Или, напротив, отказ от детей из страха отпугнуть мужа, утратить в его глазах привлекательность.

Хочу напомнить читателю, как показал Лев Толстой преобладание женского начала над материнским в Анне Карениной. Любовь к Вронскому оказалась в ней сильнее всех других привязанностей, в том числе материнских. Она действительно сильно любила сына, но, по ее же признанию, не настолько, чтобы ради него отказаться от надежды быть счастливой с Вронским. А к дочери была вовсе равнодушна. На вопрос Долли Облонской: будет ли она еще иметь детей, когда все перипетии развода останутся позади, Анна возражает. Разве «этим» сохранит она любовь Вронского? И выразительно свела перед животом свои холеные белые руки.

И за это беспощадный правдолюбец ставит свою героиню в один ряд с трактирной молодайкой, с которой по дороге в имение Вронских столкнулась Долли. Та женщина тоже смотрела на ребенка как на помеху в радостях жизни. Поэтому и не горевала, когда его «бог прибрал». Анна, принимая свое трагическое решение о самоубийстве, думала лишь о том, как отразится ее гибель на Вронском, но ни на секунду не возникла у нее мысль: что станется с детьми? Словно она чувствовала свою необязательность для них. Из этого мы можем извлечь истину: нравственность женщины по отношению к мужчине и к другим людям не тождественна моральным нормам, которые определяют ее отношение к своим детям. Мы ведь сочувствуем Анне во всем, кроме… кроме вот этого сложного вопроса ее отношения к детям.

И не только в литературе, в повседневной жизни мы все чаще находим подтверждение тому, что материнство необходимо оценивать по особой мерке, прежде всего не как физиологический акт, но как явление нравственного порядка.

Отсюда возникла пословица: «Не та мать, что родила, а та, что добром воспитала». Отсюда двоякое отношение к той, что охотно и легко воспроизводит потомство. Мне рассказывала учительница из Ульяновска, как вся их школа с ужасом замечала определенные перемены в фигуре матери нескольких учеников: это значит, через семь лет учителям придется встретиться с еще одной изломанной, исковерканной душой. А расчет у этой мамаши тоже имелся: она знает, сколь заботливы и внимательны бывают наши люди и общественные организации к нуждам многодетной безмужней матери. Практически она паразитирует на своих детях.