Семейные портреты - [26]

Есть еще одно очень важное обстоятельство, что формирует характер личностных связей мужчин и женщин в западном мире.

Бездумное, безудержное потребительство создает стереотип, по которому строится вся система человеческих связей, в том числе интимных. Точно так же, как заменяется машина (мебель, одежда, украшения, игрушки) без особой надобности, еще не успев состариться и надоесть, точно так же меняется и партнер по совместной жизни. И чем слабее люди между собой связаны, тем легче происходит эта смена. Вот отчего многие отказываются от детей: они «связывают», они требуют постоянства. Наконец, их самих не подменишь другими, более «современными, более удобными и приятными». Фетиш замены (измены) как основной признак преуспевания — вот что нынче определяет стиль поведения многих молодых людей из обеспеченных фамилий в буржуазном обществе, стиль, которому нередко слепо подражают их сверстники из трудовых семей. Отрицание постоянства как признака консервативности, отсталости взглядов и принципов стало отличительным знаком «современности». Любого постоянства, во всем. Сфера чувств здесь не может быть исключением.

Не будем закрывать глаза на всем очевидное: улучшение благосостояния нашего народа, увеличение выпуска различных товаров, возможностей потреблять все больше услуг, удобств и удовольствий у определенной части общества вызывало те же тенденции, что и у западной семьи, у зарубежных «прогрессистов». О дурном влиянии подобных нравов на неустойчивую молодежь не раз говорилось с самых высоких трибун.

К сожалению, у нас не только в законодательном документе нет точного определения понятия семьи. У нас нет четко разработанного кодекса отношений между супругами, кроме их экономических и педагогических обязанностей. Отсюда многовариантность нашего поведения, отсюда же и возможность совершенно противоположные действия зачислять в разряд «греха» и «добродетели». Так и теперь можно услышать громогласные высказывания о том, что быть приверженным единственному супругу (или супруге) — значит обнаружить чуть ли не ограниченность, мещанство даже. Уклоняться от вульгарных, панибратских замашек — значит оказаться в числе «ханжей», «святош». Отказать от дома приятелю, что способен флиртовать с «половиной» друга, — значит проявить «узость взглядов», чистоплюйство и т. д. и т. п.

Как-то при этом понятия «честь дома», «достоинство жены и мужа» стали постепенно вообще исчезать из обихода. Правда, вышеприведенная статистика мотивов развода вроде бы свидетельствует, что в основном наши мужья и жены знают подлинную ценность супружеских, семейных отношений и отстаивают их чистоту и крепость даже таким радикальным методом, как развод с тем, кто не желает считаться с нормами брака. Но мы не можем быть беззаботными разинями, когда идет борьба принципов и беспринципности по самым важным жизненным позициям. И нужно точно сознавать: чем более мы терпимы к нравственному разгильдяйству в «чужих и посторонних» людях, тем вероятней наше или наших детей заражение разрушительными для любви и верности настроениями.

Значит ли все здесь сказанное, что автор против полового просвещения вовсе? Признаюсь, было время, когда я разделяла мнения высоких педагогических авторитетов, А. С. Макаренко и В. А. Сухомлинского, которые были убеждены, что юношей и девушек достаточно воспитывать в уважении к женщине-матери, привить им основные моральные принципы, во всем же остальном, в интимном, они сумеют сами со временем разобраться. О чувственной стороне любви, о ее физиологии с ними нужно поменьше говорить, тем более принародно. Такие свойства, как стыдливость, застенчивость, тоже достояние человеческого духа, их стоит поберечь. И медики-сексологи предупреждают: преждевременные обсуждения подобных тем эротизируют воображение подростков, не имеющих личного сексуального опыта. После же чтения даже научно-популярной литературы может возникнуть преждевременная потребность «попробовать».

Однако встречи со школьниками, беседы с их педагогами убедили: прежние истины нуждаются в переосмыслении. Время и жизнь заставят пересмотреть традиционную позицию «невмешательства» даже самых щепетильных педагогов. Всеобщая грамотность, возможность читать самую разнообразную литературу (отечественную и переводную), где освещаются интимные отношения, возможность видеть зарубежные фильмы, где эта тема трактуется весьма откровенно, не позволяют далее самоустраняться тем, кто способен рассказать юношам и девушкам о самом сокровенном, не возбуждая нездорового любопытства. И это тем более необходимо, что все равно ни один молодой человек не остается в полном неведении в этих вопросах до брака. И мальчиков и девочек так или иначе просвещают сверстники и старшие «опытные» советчики. «Подворотной академии» должна быть противопоставлена четкая система полового просвещения.

Мудрецы недаром предостерегали: полузнание хуже полного незнания. Значит, состояние дел у нас может оказаться хуже, чем у предков, что приобретали знания «наглядно», учились у природы и на старших глядя, поскольку большинство населения до недавнего времени жили кучно, взрослые и дети на глазах друг у друга. Семья и была своеобразной «школой чувств». Сейчас дети-горожане оторваны от учительницы-природы, отгорожены и от родителей. Таким образом, обучение может быть прежде всего словесным. А кто с юношами и девушками должен вести разъяснительные беседы? Педагоги кивают на родителей, а те ждут помощи от школы. В конце концов, и те и другие хватаются за успокоительные суждения о том, что половая этика во многом определяется общей культурой личности, в том числе эмоциональной. Мы, дескать, и учим детей воспринимать красоту мира, человеческих отношений. И этого довольно. Кто от природы и по воспитанию добр, чуток, гонок в своих вкусах и пристрастиях, тот и в интимной сфере проявит эти свойства. Найдет дорогу к сердцу, не обидит, не унизит любимого, любимую ни словом, ни жестом, ни действием.