Семейные портреты - [17]

70 процентов из числа опрошенных социологами советских супругов убеждены: основа их человеческого счастья — единая дружная, любящая семья и дети. И даже те, кто составляет армию холостяков, таковыми остаются чаще не из принципиального предпочтения «свободного сожительства», но из-за внешних обстоятельств. Иначе не было бы такого обилия писем и требований в разные редакции и органы: помогите связать разорванные «цепи» или обрести семейные узы. Обратите внимание: не о свободе вопиют они, о «рабстве любви», единственной неволе, которую никакие революции, в том числе научно-техническая, сокрушить не могут. Требуют учреждения службы семьи, службы знакомств. Знакомства не на время же, надо понимать, в противном случае это название приобрело бы двусмысленный или вовсе гнусный смысл.

В. И. Ленин предостерегал нас от кокетничания всепониманием-всепрощением. Он считал, что провозглашение «свободы от брака», как правило, возникает от «стремления оправдать… собственную ненормальную или чрезмерную половую жизнь и выпросить терпимость к себе»[6].

Но он же считал, что право и обязанность семейного человека должны непременно подкрепляться и правом на развод, когда супружеские чувства себя изжили.

Российское дореволюционное законодательство всячески препятствовало расторжению брака даже тогда, когда супруги годами не жили вместе, имели новые семьи. Был период и у нас, когда оформить распавшиеся связи было делом затяжным, трудным и во многом унизительным. Нынешние обычаи и правила учитывают реальность бытия. Жизнь убедила: у погасшего огня все равно сам не согреешься и детей остудишь. Поэтому только супруги должны решать: быть им вместе или нет?

Изменения в законах о разводе вызвали увеличение числа расторгающих брак. Стали разводиться не только плохие жены с плохими же мужьями, но и хорошие с хорошими, переставшие быть нужными и милыми друг другу. Так получается, что разводы все меньше воспринимаются как скандально-катастрофическое событие. Чаще всего со вздохом облегчения с обеих сторон.

Приходилось мне на встречах с читателями слышать даже недовольство легкостью самой юридической процедуры. Дескать, нужно было бы мужу и жене чем-то серьезным жертвовать при разводе, может, остановились бы, задумались, а там злость прошла, вот, глядишь, и помирились. Не уверена, что тут многое изменит сама процедура. Да она и нынче все равно не из приятных, и время дается супругам на размышление. И само это право — высокое завоевание человеческого рода, «…на деле свобода развода означает не «распад» семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях»[7].

Это очень верное и глубокое суждение. Свобода развода не только избавляет нелюбимых и нелюбящих от тяжкой обязанности жить бок о бок. Она, если вдуматься, теснее прижимает любящих друг к другу. И даже по-своему служит средством, которое дает отвагу вступать в брак тем, кто боится цепей Гименея, а уж тем более коли они неразрывные. Ведь «ниппельная система», что имеет вход при затрудненном выходе, заставляет сто раз оглядеться, прежде чем в нее вступить.

И дальше в процессе совместного бытия невозможность свободного выбора оказывает неприятное психологическое воздействие: безотчетное желание вырваться из тисков, разрушить сковывающие рамки. Кроме того, столкновение с разведенными друзьями, сослуживцами заставляет супругов находиться в состоянии внутренней мобилизации: как бы и на их дом не обрушилась злая беда! Обостряет соревнование с теми, кто свободен от брачных уз и может посягнуть на сердце любимого человека.

Возросшее число разводов многие исследователи, повторяю, зачисляют в разряд доказательств «кризиса семьи». Думаю, что это явление скорее означает не упадок ее авторитета и крепости, а рост требований супругов друг к другу, к стилю и образу совместного бытия. Значит, семья со временем будет расти качественно и обретет новую ценность и привлекательность. Но уже несомненно, что ни мужчину, ни женщину видимость семейных отношений, «лишь бы замужество, лишь бы дом», теперь не будет устраивать. Они ищут подлинно человеческое, гуманное, высоконравственное соединение. Разводами они не семью отрицают, отрицают формальный брак во имя подлинного.

И вообще нам пора признать: семейные радости и труды — удел не всех и каждого. Как в прежние времена были женщины и мужчины, считавшие себя «не созданными для блаженства», так и всегда будут. И винить их в этой неспособности — напрасные хлопоты. Но уж, конечно, позволять им вторгаться в наш дом с проповедью своих установок как единственно верных и лучших мы не допустим. Не нравится семья — ваше дело. Хоть в пустыню, хоть в келью, хоть в ресторан, хоть на уличный перекресток. А вот других с толку сбивать не стоит.

Семья у нас находится под охраной государства и в этом смысле, в смысле пропаганды и агитации в ее пользу, а не ей во вред.

Так какова же авторская формула благополучной семьи в свете тех условий, которые мы здесь рассмотрели? В обобщенном виде это может выглядеть так: