Семейные портреты - [106]

И вместо того чтобы разобраться в истоках перемены в чувствах и поведении зятя, изменить тактику, что приводит к столь плачевным результатам, старшая женщина, главная наставница юной, нередко снова советует не давать спуска мужу. А дочь может и припугнуть крайней мерой: «Уйду к маме!»

Такого рода угроза, что порой возникает в спорах молодых, приводит к тому, что мужья начинают испытывать к теще неприязнь. Источником напряжения становится нередко и позиция, занимаемая тещей по поводу будущих детей. Очень часто она советует не спешить с ребенком вообще. А уж от второго отговаривает весьма решительно. И муж начинает подозревать: теща боится, что дети накрепко привяжут ее дочь к зятю. Значит, ей эта привязанность нежелательна, значит, она против крепости их семьи… «Возможность вариантов» — вот что подразумевает под этим благоразумием зять. И не всегда бывает справедлив к матери жены. Потому что дети его — прежде всего нагрузка на ее, тещины, руки и плечи.

Вот тут я должна сменить тон разговора о теще. Сколько бы ни было на ее душе грехов, многие ей простятся, зачтутся за то, что все-таки именно она больше второй бабушки — свекрови вкладывает сил, отдает своего времени в помощь молодой семье. Как бы ни отговаривала она дочь от прибавления семейства, а появляется дитя в доме — она у колыбели и днем, когда свободна, и ночью (дать дочке поспать). И пеленки постирает, и носочки свяжет, и свеженькой кашки не поленится сварить.

К сожалению, действительно эти хлопоты нередко воспринимаются зятем и дочкой как должное, а замечания на неполадки в их «палатке» — как посягательство на их взрослость и самостоятельность. То есть помогать можешь, разрешаем, а свое мнение о наших делах оставь при себе, никого оно не интересует. И тем кровно обижают человека, что себя не щадит, чтобы помочь молодоженам поднять их дитя, поставить его на ноги.

Именно малые дети — главная причина того, что теща часто мирится с теснотой и неудобствами совместного проживания двух семей под одной крышей. Именно малые дети заставляют строптивого зятя сносить воркотню тещи. Она и родной дочери нужна бывает уже не столько как мать, сколько как бабушка. Потому что не так уж редки случаи, когда дочь грудью защищает своего друга даже от справедливых и полезных замечаний, чем причиняет матери самую острую боль: для нее же стараюсь!

В какой же ситуации мир и лад между этими моими героями сохраняется на долгие годы? Да много способов и методов достичь доброжелательства с обеих сторон, когда есть обоюдное желание. На моих глазах протекали безболезненные отношения этих двух членов семьи. Притом что зять был, прямо скажем, не подарочек. Тесть его до регистрации дочери иначе, как «шалопаем», и не называл. А теща горючими слезами умылась на свадьбе. Однако на другой день было сказано, как отрезано: дело сделалось, теперь мы одна семья, значит, все подмечать и говорить, что на добро. Ни слова во зло. И выдержали обещанное. Иной раз уже дочка на мать сердилась:

— Почему не вмешаешься, не пригрозишь, а все его только по шерстке гладишь? И свекровь за него, и ты, родная мать, тоже. А я одна, без поддержки и опоры, вроде бы кругом виновата.

— Дурочка ты, — смеется, бывало, мать. — Ты же моя дочь. Ну посердилась немного, посопела носом, сердце и отошло. Куда тебе от меня деться? А он запомнит и перетолкует каждое мое неосторожное слово. А потом тебя же от меня отвадит, передо мной дверь закроет. Кому от этого хорошо станет? Тебе, ему, мне, сыну твоему? Вот и соображай! Семейная жизнь — школа дипломатии и тончайшей политики. А ты: «справедливо, несправедливо». Если бы была единая и неделимая справедливость, тогда еще куда ни шло, а то ведь что разумно для нас с тобой, для мужчин вовсе нет. И наоборот. Да и во времени многое для нас меняется: мы завтра, может, сами то поймем и поддержим, что сегодня принимать в расчет не желаем.

Надо воздать должное и зятю: «шалопаем» он был по молодости, а не по сущности. Сумел понять и оценить позицию родителей жены, перенять их стиль: ничего во зло друг другу. И все, сделанное для его семьи старшими, принимал с искренней признательностью, не попрекал за отказ в помощи, коли такое случалось. Нельзя сказать, что очень уж баловал стариков подарками и вниманием, но и грубостью не обидел. Пожалуй, можно сказать, что зятя любили больше родных сыновей. Может, потому, что меньше от него требовали и ждали? Не знаю. Знаю лишь то, что теперь, когда уже нет в живых тестя и тещи, память о них в этом доме самая добрая и неизменная.

…Теща в дом — мир в дом. Она, глядишь, печатает объявление в газете, переезжает из удобной и привычной квартиры в худшие условия, лишь бы поближе к детям и внукам. Она раньше, чем иссякнут силы и охота, уходит со службы на пенсию. Видели вы толпы терпеливых и еще не старых женщин в раздевалках обычных и музыкальных школ, стынущих на стадионах в ожидании, когда набегаются милые сердцу внуки. Летом, на даче, она живет, месяцами оторванная от собственных дел, забросив нередко нестарого еще мужа.

Чего же ждут и требуют они от своих зятьев? Понимания прежде всего, что они — женщины. А еще и сочувствия к волнениям неугомонного материнского сердца. Внимание для них — бальзам, благодарность и деликатность — лучшая награда.