Семейное положение — безвыходное - [3]

Поколебавшись, она набрала его номер сама.

– Привет, – раздался в трубке родной голос, от звука которого сердца сотен тысяч девушек России и даже Европы начинали биться в учащённом темпе. – Ты уже прилетела?

Тон его был спокойным и доброжелательным, но в нём не слышалось даже намёка на то, что муж скучал по ней.

– Да, мы с Серёжей едем домой, – ответила она. – А я… я тебя не разбудила?

– Нет, я проснулся час назад. У меня сегодня утренняя программа на радио, даю интервью и отвечаю на звонки в прямом эфире. Вот буквально сию минуту допиваю чай и убегаю…

– Понятно, – отозвалась она ровным голосом. – Значит, увидимся вечером, да?

– Ага, постараюсь не слишком задерживаться, но на сегодня ещё запланирована съёмка новогоднего голубого огонька, ты же знаешь, как это бывает… может затянуться допоздна.

– Ну ладно, счастливо тебе, – сказала Люся.

– Пока. – Он отключился.

На каком радио у него эфир, Дима не сказал, а она не спросила. Самое ужасное, что ей было, по большому счёту, абсолютно всё равно…

Дом встретил её тишиной. Правда, на кухне уже деликатно погромыхивала посудой домработница Катерина, спешившая приготовить завтрак, но в остальном ничто не нарушало утреннего покоя. Оставив дорожную сумку на полу в гостиной, Люся взлетела по ступенькам на второй этаж, прямиком в дочкину комнату.

Алеся мирно спала в своей кроватке, прижимая к груди замурзанного Винни-Пуха. Этот медвежонок был её любимой игрушкой с младенчества и сейчас представлял из себя поистине жалкое зрелище – настоящий пенсионер кукольного мира! Но дочь категорически отказывалась укладываться спать без него.

Люся присела на краешек кровати и несколько секунд молча любовалась совершенным личиком, длиннющими ресницами, разбросанными по подушке шелковистыми волосами… Ей всегда казалось удивительным, что она могла родить такое чудо. Конечно, как и все остальные матери в мире, Люся была совершенно необъективна, но Алеся представлялась ей самым красивым ребёнком на свете. Как же она соскучилась по своей кровиночке…

Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Алеся распахнула глаза.

– Мама! – тоненько воскликнула она и, моментально подскочив на постели, прижалась к Люсе всем телом. Она была такая родная, такая растрёпанная, такая разгорячённая спросонья, что от умиления Люся едва не расплакалась.

– Солнышко моё, – бормотала она, целуя дочку в нос, лоб и щёки, – солнышко родное, как же я скучала!

– Я тоже скучала… – Алеся уткнулась носом куда-то Люсе в шею и счастливо сопела. – А у нас скоро утренник в детском саду, я там буду петь песню! Вот эту: «Белые снежинки кружатся с утра, выросли сугробы посреди двора…» – старательно затянула она, но тут же прекратила пение, с беспокойством уставившись на мать. – Ты придёшь на меня посмотреть? А ещё всем нужны карнавальные костюмы, только я пока не знаю, что надеть, девчонки нарядятся принцессами, феями, снежинками или Красными Шапочками, а я не хочу, как все…

Дочка залпом выпаливала Люсе свои главные новости, словно боясь, что мама сейчас вновь исчезнет, и она не успеет поделиться с ней самым важным.

– Я привезла тебе настоящий индийский наряд, – улыбаясь, произнесла Люся, – очень красивый, такого точно ни у кого из ваших девчонок не будет.

– И что, я тогда буду индейка? – Алеся комично округлила глаза. Люся расхохоталась:

– Не индейка, а индианка… Маленькая прекрасная индианочка.

– Так ты придёшь ко мне на утренник? – требовательно вопросила дочь.

– Само собой, – серьёзно кивнула Люся, – как же я могу пропустить такое событие…

Алеся снова прижалась к ней и обняла, не веря своему счастью.

– А в садик ты меня отвезёшь? – с надеждой спросила она. – Или опять Ольга Васильевна?

– Знаешь, давай-ка сделаем так – сегодня я объявляю тебе выходной! – заговорщически подмигнула Люся. – Никаких садиков, мы проведём этот день с тобой вдвоём. Только ты и я, хорошо?

– И-и-и!!! – восторженно завизжала Алеся и принялась прыгать на кровати, не в силах сдержать эмоции.

Дверь в детскую приоткрылась, и в комнату заглянула сонная Алесина няня. За время Люсиного отсутствия она не просто ежедневно проводила время с девочкой, но и ночевала в одной из гостевых комнат.

– А я-то думаю, что за шум-гам с утра, – буркнула она не слишком приветливо. – С приездом, Людмила Николаевна.

– Доброе утро, Ольга Васильевна, – поздоровалась Люся. – Извините, если потревожили вас.

– Да ничего страшного. – Няня чопорно поджала губы. – Всё равно мне пора было вставать, собирать Алесю в детский сад…

– Сегодня детский сад у нас отменяется, – Люся понимающе переглянулась с дочкой и весело подмигнула ей. – И вообще, Ольга Васильевна, до завтра вы можете быть абсолютно свободны, отдыхайте, я сама займусь Алесей.

– А Дмитрий Алексеевич в курсе этой затеи с прогулом детского сада? – холодно осведомилась няня.

Люся удивилась.

– При чём здесь Дмитрий Алексеевич? У ребёнка, помимо отца, есть ещё и мать, то есть я… И я имею полное право самой решать, как моя дочь проведёт сегодняшний день.

– Как хотите, – фыркнула Ольга Васильевна, всем своим видом, однако, выражая полное неодобрение. «Тоже мне – мать! – казалось, говорил её колючий взгляд. – Бросила мужа и ребёнка и свалила на три месяца за границу – неизвестно ещё, чем ты там всё это время занималась…»