Семейная жизнь Федора Шаляпина: Жена великого певца и ее судьба - [65]

Еще через день парижские „Camelots“ кричали уже, разнося газеты, об объявлении Германией войны России; вслед за этим Германия объявила войну Франции, а несколько спустя Англия объявила войну Германии за нарушенный ею (т. е. Германией) Бельгийский нейтралитет. Сейчас Черногория объявила войну Австрии, а Австрия, как и Германия, — России. Вы уже знаете, значит, что теперь завязалась общеевропейская война. Не зная, как мне быть дальше, я решил уехать из Парижа куда-нибудь подальше от театров военных действий и выбрал La Baule — это маленькое местечко на западе Франции, недалеко от двух портовых городов: Nantes и Saint Nazaire… Сижу я здесь уже дней одиннадцать, купаюсь в океане и чувствую себя, слава Богу, хорошо…»

Благодаря тому, что в одном из парижских банков у Шаляпина хранились кое-какие сбережения, он мог позволить себе жить «сравнительно великолепно». Первоначально он собирался переждать войну в этом тихом и укромном месте. Тогда еще казалось, что это дело нескольких месяцев. Поэтому письмо Шаляпина к детям проникнуто оптимизмом.

«Напишите мне, пожалуйста, подробное письмо обо всем, что происходит в России, — просил он. — Я думаю, что там тоже царит большое оживление и воодушевление и там, наверное, верят в победу».

Своим детям Шаляпин, конечно, не стал писать о том, как высаженный из поезда по пути в Германию он вынужден был несколько суток добираться до Парижа и о том, что французы, с которыми ему пришлось разговаривать, спокойно и серьезно относились к войне, понимая, что она будет длительной и потребует «крайнего напряжения сил всей страны».

В отличие от легкого, беззаботного письма, направленного детям, Иоле Игнатьевне в августе 1914 года Шаляпин написал совсем другое письмо:

«Прошу тебя, смотри внимательно за нашими сбережениями в банке, мы теперь живем в ужасное время, кто знает, что может случиться. Я, конечно, верю, что для нас, русских, все кончится хорошо, но кто знает, не разразится ли в России еще одна революция? Конечно, это будет не сейчас же, не теперь, но если случаем война будет проиграна, тогда горе нам!»

Он даже не мог предположить, с какой ужасающей точностью сбудутся его слова!

Как только началась война, русские газеты запестрели заголовками: «Где Шаляпин?», «Пропал Шаляпин» и т. п. Газеты сообщили и тут же опровергли, что Шаляпин задержан немцами на одном из курортов Германии.

Вскоре разнесся слух о том, что Шаляпин находится во Франции и может быть призван в армию для обороны Парижа. Это сообщение особенно взволновало многих поклонников и друзей певца.

Затем в газетах появилось сообщение, что Шаляпин оказался в Лондоне без копейки денег. Иола Игнатьевна опровергла эти слухи, заявив, что Шаляпин действительно переехал в Лондон, но с материальными средствами у него все обстояло благополучно.

В сентябре 1914 года было объявлено, что Шаляпин телеграфировал своей семье из Лондона о том, что он скоро приедет в Москву. По приезде Шаляпин намеревался устроить ряд концертов в обеих столицах в пользу семей запасных и раненых.

И наконец в середине сентября в газетах появилось долгожданное сообщение: «Шаляпин прибывает в Москву».

Путь на родину на этот раз был для него долгим и трудным. Не случайно, свою книгу «Страницы из моей жизни» Шаляпин заканчивает описанием именно этого грустного путешествия в Россию — грустного потому, что оно подвело черту под очень счастливым — мирным и свободным — периодом в жизни Шаляпина и… его страны.

Прожив некоторое время в Бретани и поняв, что война закончится не скоро, Шаляпин хотел через Ла-Манш перебраться в Англию. Однако английское бюро в Кале отказалось продать ему билеты, сославшись на то, что эта линия предназначена исключительно для переезда подданным Великобритании. С огромным трудом Шаляпину удалось получить пропуск на Дьепп. Его поезд, шедший через Париж, был последним. Перед его отходом железнодорожное начальство, входя в вагоны, предупреждало пассажиров, что если появятся германские разъезды, им рекомендуется лечь на пол вагонов…

Из Дьеппа Шаляпин переехал в Лондон, где его встретили очень радушно. Его приезд совпал с отступлением русской армии из Восточной Пруссии, и знакомые англичане тревожно и участливо спрашивали его — кто такой Самсонов? Но Шаляпин еще не успел прочитать газет и ничего не знал о поражении русской армии…

В Глазго Шаляпин сел на пароход «Сириус», шедший до Бергена. И так через Норвегию и Швецию добрался наконец до Финляндии — территории Российской империи. «…B Торнео меня поразила веселая девушка-финка, — заканчивает свой рассказ Шаляпин, — она подавала чай в трактире, все время мило улыбаясь и тихонько напевая какую-то странную песенку, в которой часто встречалось слово „ауринка“. Я спросил: что такое „ауринка“?

— Солнце, — сказали мне.

День был тусклый, небо плотно обложено тучами, а девушка поет о солнце. Это понравилось мне, и с этим впечатлением я доехал до Петербурга, который уже переименовался в Петроград»[21].

Из Петрограда Шаляпин сразу же направился в Москву.

На вокзале его ожидал почти весь город. Готовилась торжественная встреча. Однако кто-то пустил слух, что в прибывающем поезде Шаляпина нет, и перрон мгновенно опустел. Остались только Иола Игнатьевна и Ирина — две женщины, бесконечно верные и преданные ему, обреченные вечно любить его, вечно ждать на этом пыльном пустом перроне…