Семейная жизнь Федора Шаляпина: Жена великого певца и ее судьба - [64]

Это было неприятно, людям, близким к Шаляпину, это причиняло боль (Ирина, которой попали в руки газеты, была ужасно расстроена за любимого папу), но Шаляпин, кажется, уже на все махнул рукой.

«Что же делать, дорогая Иоле, — писал он из Лондона, — это уже моя судьба. Я по-настоящему несчастный человек, что родился русским и живу среди этих мелких душой людишек — сумма всех этих фактов заставляет меня думать о том, чтобы уехать из России, особенно ради моих детей — в России они не смогут получить хорошего образования и всегда будут иметь много неприятностей».

Уже не в первый раз Шаляпин заводил разговор на эту тему с Иолой Игнатьевной. Начиная с 1911 года, после истории с коленопреклонением, он все настойчивее просит ее подумать о том, чтобы переселиться во Францию. Но Иола Игнатьевна противилась этому… Считала ли она это минутной слабостью, капризом Шаляпина? Или не верила в серьезность его намерений?.. Она любила Россию, ее дети были русскими, она воспитала их в традициях русской культуры, да и Шаляпину, возможно, думала она, зная его характер, без России было не обойтись… Но была и другая причина, для нее гораздо более важная. Весь мир Иола Игнатьевна отдала Шаляпину и Марии Валентиновне, но Москва — это была ее территория, ее последний бастион, где хозяйкой была она, где она могла спокойно жить, воспитывать своих детей и где, как ей тогда казалось, она была надежно защищена от той мучительной для нее другой жизни Шаляпина, о которой она старалась не думать…

1914 год начинался так же празднично и весело, как и все предыдущие. В Белом зале стояла сверкающая огнями нарядная елка, дети получили подарки, загадывали желания на будущее…

6 и 8 января шаляпинские детишки вместе с некоторыми своими товарищами привлекли к себе внимание москвичей, выступив в театральном зале Литературно-художественного кружка в опере «Сказка о мертвой царевне» (по А. С. Пушкину), музыку к которой написал господин Миттельштедт. Представляя читателям «Русского слова» этот милый детский спектакль, Сергей Мамонтов, сын С. И. Мамонтова, отметил, в частности, что «все танцы и пластическая часть ставились И. И. Шаляпиной, бывшей знаменитой балериной Торнаги».

Хотя кроме пяти детей Шаляпина в спектакле принимали участие и другие «артисты от шести до четырнадцати лет», все внимание было отдано именно им. Ирину, исполнявшую роль Царевны, хвалили за то, что у нее, «кроме врожденного чутья, замечалась и своя собственная вдумчивость». Отметили, что Лида создала «прелестный образ» Царевича. Вокально девочек готовила к этому спектаклю В. И. Страхова-Эрманс, бывшая солистка Частной оперы. Боря и Федя смешно изображали веселых скоморохов. Но самый большой успех выпал на долю восьмилетней Тани, «с блеском протанцевавшей русскую пляску».

В эти радостные новогодние дни Иола Игнатьевна была особенно счастлива еще и потому, что Шаляпин был с ними, он присутствовал на спектаклях и был свидетелем огромного успеха его детей.

Однако эти спектакли не были только детским развлечением. Сбор от них поступил в пользу яслей Попечительства о бедных Басманного участка города Москвы. В бумагах Иолы Игнатьевны сохранилось благодарственное письмо от 10 февраля 1914 года: «Благодаря главным образом участию Вашей семьи оба благотворительных вечера имели выдающийся успех и дали Попечительству большие средства как на содержание яслей в текущем году, так и на основание фонда для постройки собственного здания первых яслей».

Иола Игнатьевна любила делать людям добро…

Никто не думал о том, что принесет этот год. Ведь начинался он так хорошо, так беззаботно и весело. Шаляпин пробыл в Москве до середины января, затем уехал в Петербург. Весной ему предстояли продолжительные гастроли в Лондоне, а летом он обещал приехать в Россию и отправиться с детьми в их волжское имение около Плеса.

Дети с нетерпением ждали лета.

По окончании сезона Шаляпин послал Иоле Игнатьевне телеграмму из Лондона, что он закончил выступления с большим успехом, сейчас едет на лечение в Карлсбад, а оттуда — прямо к ним в Россию.

Но доехать до Карлсбада ему не удалось. В вагоне поезда, несшего его по направлению к германской границе, Шаляпин узнал, что началась война.

В августе 1914 года Иола Игнатьевна с детьми была на отдыхе в Ялте, но узнав об объявлении войны, она сразу же вернулась домой. Вскоре до нее дошла телеграмма от Шаляпина: «Прошу вас, будьте спокойны. Я в добром здравии. Живу во Франции. Бретань. Ла Боль. Вилла Джорджина. Хотел бы приехать в Россию, но это трудно по причине войны. Уеду пароходом в Швецию, если это будет возможно. Целую всех. Федор».

Одновременно в письме к детям Шаляпин подробно описал все свои «военные» приключения во Франции:

«…Милые мои детенки, две недели тому назад приехал я из Лондона в Париж, чтобы ехать дальше в Карлсбад, как весь Париж был поднят на ноги объявлением Австрией войны Сербии. Не придавая этому особо важного значения, я продолжал оставаться в Париже, чтобы купить там кое-что и пошляться по кафе. На другой же день узнал я, что Россия мобилизует свои войска, а на третий — что Германия послала ультиматум России с вопросом, на который Россия должна была ответить в двадцать четыре часа, „для чего она мобилизует войско“. Когда дело приняло такой оборот, я, бросив думать о Карлсбаде, хотел ехать в Россию, но в русском посольстве, куда я пошел справиться, поспею ли я доехать до каких-нибудь серьезных осложнений до России, мне ехать через Германию не посоветовали. Таким образом, я остался во Франции.