Семейная тайна - [38]
— Отец был опекуном Пруденс. — Ровена решила, что это лучший ответ. Нет, не лучший. — По возрасту Пруденс как раз посередине между мной и Викторией. Она всегда о нас заботилась. Хотя я старше, Пруденс — прирожденная нянька и взяла эту роль на себя. У Виктории очень слабое здоровье, и никто не справляется с ней лучше Пру. Мы обожаем ее.
Себастьян задумчиво нахмурил брови:
— Она ведь никогда не бывала в Саммерсете? Я бы запомнил, случись увидеть ее раньше.
— Ни разу. Они с матерью ездили летом на побережье, пока мы с Викторией гостили здесь.
— Но вы же сказали, что она росла под опекой сэра Филипа? При живой матери?
Обычно под опеку брали сирот, и Ровена чуть не прикусила со злости язык. Они въезжали в город, и она ухватилась за возможность сменить тему.
— По-моему, больница находится в старой части города. — Ровена указала направление.
Лорд Биллингсли кивнул и развернул машину. Через несколько минут они подкатили к старому кирпичному зданию, где последние двести лет размещалась городская больница. Недавно Бакстоны сделали крупное пожертвование на переустройство, и к зданию с тыла прижималась новая пристройка, подобная пышному банту на рубище.
— Вы точно не хотите, чтобы я подождал? Могу отвезти вас домой.
— Нет. Я пройдусь пешком. Не знаю, как долго задержусь. Спасибо за поездку.
Ровена помахала рукой отъезжающему автомобилю. Интересно, отправится ли Себастьян на поиски Пруденс.
Она повернулась к больнице и глубоко вдохнула. Теперь, когда она оказалась у цели, ей стало не по себе. Ровена обругала себя за глупость. Его, быть может, здесь вовсе нет, а если есть, то он ее не особенно и запомнил.
Собравшись с духом, она плотнее запахнула накидку и вошла в широкую деревянную дверь. Старую часть здания с грехом пополам переоборудовали в административную. Вместо кроватей вдоль стен расставили столы и шкафчики с лекарствами. За одним из столов сидела девушка не старше Ровены. На ней был модный черно-коричневый костюм, отделанный черной тесьмой; волосы забраны в тугой пучок.
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
— Да. Я пришла навестить одного из пациентов.
— Имя?
Ровена кашлянула, чувствуя себя все более неловко в присутствии этой деловитой молодой особы.
— Его зовут Джон.
Та вскинула брови, и Ровене пришлось сознаться, что она не знает фамилии пилота.
— Вам повезло, — улыбнулась женщина. — Сейчас у нас числится только один Джон, и вы не первая, кто его навещает.
Щеки Ровены зарделись. Девушка преподнесла дело так, будто Ровена явилась лишь очередной обожательницей в длинном списке.
— Вообще-то, я не собиралась заходить к нему в палату, а лишь хотела оставить вот это…
— Ровена! Виноват, мисс Бакстон.
Она повернулась и увидела мистера Дугласа Диркса, который шел к ней по коридору.
— Здорово, что пришли. Наш мальчик немного загрустил.
Наш мальчик? Ровена не думала, что может покраснеть сильнее, однако ошиблась.
— Но я не в гости, я просто хотела передать…
Ее слабые возражения не возымели эффекта.
— Конечно же, вы прибыли проведать! Как же не справиться после такой истории.
Он предложил ей руку, и Ровена, смущенно сдавшись, ее приняла. Новое больничное крыло выглядело неплохо. Высокие окна, от пола до потолка, обеспечивали хорошее освещение и свежий воздух, а напольная плитка сияла чистотой. Пациентам было просторно; некоторые кровати были отгорожены ширмами, чтобы больные чувствовали себя свободнее.
— Как он? — спросила Ровена, и в горле у нее вдруг пересохло.
Что, если он до сих пор без сознания? Зачем она вообще сюда пришла?
— Сами увидите, — отозвался мистер Диркс, победно помахивая рукой.
Молодой человек, о котором шла речь, сидел в постели, а над ним суетилась хорошенькая темноволосая сиделка. Золотисто-рыжие волосы пилота расчесали, и медсестра мыла бритвенные принадлежности.
При первом взгляде на пострадавшего пульс у Ровены скакнул. То, что он симпатичный, она поняла еще на холме, но знать не знала, что встретила самого красивого мужчину в своей жизни. Нет, он не был похож на классического Давида работы Микеланджело и не отличался традиционной приятной наружностью кузена Колина или лорда Биллингсли. Его очарование объяснялось солнечной гаммой золота и корицы в излишне длинных волосах и лучистых глазах цвета небесной лазури. Губы чересчур тонкие, черты лица — острые и четко очерченные, однако весь он словно светился изнутри, и тусклый мир Ровены вновь заиграл красками. Она осознала, что беззастенчиво пялится на него, и снова покраснела. К счастью, мистер Диркс сгладил неловкую паузу:
— Позвольте вас должным образом познакомить, хотя с учетом обстоятельств это выглядит довольно глупо. Леди Ровена Бакстон, позвольте представить вам Джонатона Уэллса. Джонатон Уэллс, это мисс Ровена Бакстон, спасшая тебя от гибели в языках пламени.
— О нет. Ничего подобного не было. — Щеки Ровены вновь стали пунцовыми.
