Мистер и миссис Роберт промолчали, но переглянулись с искренним состраданием, как бы поверяя друг другу то, какою тайною мукой терзается каждый из них. Мистеру же Ривзу казалось, что более тягостной беседы ему еще в жизни не доводилось вести.
— Извините, пожалуйста, — поспешно произнес он, — я вижу, жена зовет меня…
Поскольку мистер Хоукснитч, представив своего подопечного, тотчас исчез, мистер Ривз волен был идти, куда ему вздумается. Комната теперь была до отказа забита гостями, в воздухе висел густой сигаретный дым. Мистер Ривз протиснулся к бармену, попросил виски с содовой и, к своему удивлению, получил просимое. Затем он оглянулся в поисках укромного уголка и обнаружил, что стоит рядом с чрезвычайно красивой молодой женщиной, очень светлой блондинкой с очень синими глазами и недовольным выражением лица.
— Ну и вечерок! — воскликнула она. — Тощища смертная. Каждое твое слово слышно.
— А вы считаете, что веселье в шуме? — по-отечески снисходительно спросил мистер Ривз.
— «Веселье в шуме»!… — передразнила она его. — Вы что, поэт, или художник, или еще кто-нибудь в этом роде из тех, кого вытаскивает на свет божий этот прилизанный шарлатан?
— Нет, я всего лишь делец, — скромно признался мистер Ривз.
— Что ж, даже приятно для разнообразия увидеть в этой компании нормального человека. Я люблю дельцов. Мне приходилось частенько с ними встречаться. У меня муж делец.
— В Нью-Йорке? — вежливо осведомился мистер Ривз.
— Неужели вы думаете, что я стала бы здесь торчать, если бы мой законный муж находился в Нью-Йорке? Нет, сэр. Полгода назад я была веселой, лихой девчонкой в «Хауптмен фоллиз», получала всего пятьдесят монет в неделю, зато имела кучу славных друзей. Потом я встретила одного англичанина шести футов росту с профилем кинозвезды — у вас такие бывают — и не успела глазом моргнуть, как вышла за него замуж. Оказалось, что он и в самом деле лорд, как сказал мне, только он к тому же еще работает где-то там на вашем Уолл-стрите.
— Биржевым маклером? А могу я поинтересоваться, как его фамилия?
— Стоун.
— Лорд Стоун! — воскликнул оживившись мистер Ривз. — Так ведь я же неоднократно с ним встречался. «Сондерс, Крик энд Стоун» — весьма почтенная фирма…
— Вы в самом деле знакомы с Джерри? — обрадованно спросила леди Стоун. — Знаете, до сих пор на этих сборищах у вас тут в Англии я еще не встречала никого, кто хотя бы слышал о нем, — вы первый. Ну, так кто же все эти надутые индюки?
— Вот уж, право, не знаю, — весело заявил мистер Ривз. — Никого из них в жизни не видал.
— А как же вы попали сюда?
— Был приведен под конвоем!
— Вот и я тоже. И если бы я знала заранее, как тут будет, думаете, я бы поехала? Не могли бы вы принести мне виски с содовой? Едва ли, конечно, у них здесь найдется Белая скала и лед.
Мистер Ривз принес ей бокал виски, слегка разбавленного содовой, намеренно громко позвякивая льдом, и леди Стоун сказала, что это просто здорово, — вот только виски она предпочла бы американское. Они отыскали два стула и наговорились всласть. Леди Стоун рассказала во всех подробностях, как она жила у себя в Мичигане, как впервые приехала в Нью-Йорк, как трудно приходится девушке, когда у нее нет никакой поддержки, и как она рада, что она теперь замужем за таким человеком без сучка, без задоринки, и все было бы хорошо, если б только они могли жить в Нью-Йорке… Мистер Ривз описал свою единственную поездку в Нью-Йорк по делам: как он пострадал от излишне пылкого гостеприимства американцев, как ему потом весь обратный путь на «Аквитании» пришлось сидеть на сухарях и содовой воде и как он по сей день пользуется электрической печкой для поджаривания хлеба, которую он купил на Пятой авеню. Затем он, естественно, перешел к самой главной для него теме и заговорил о своем уходе на покой, и леди Стоун сказала, что это просто замечательно, просто здорово, — господи, да он же выиграл миллион долларов! Мистер Ривз по наивности не понял и скромно заявил, что с уходом на покой доход его составляет всего двенадцать тысяч в год, но для человека непритязательного этого, как он считает, вполне достаточно. Леди Стоун заявила, что это надо будет рассказать всем мокроносым. И мистер Ривз снова по наивности спросил, сколько же у нее детей. Леди Стоун сказала, какого черта, разве она не говорила, что они всего полгода как поженились, но ей страсть как хочется иметь ребеночка. А у мистера Ривза есть дети? Двое, сказал он, и они были прелестными, очаровательными, пока были маленькими, а вот когда выросли… Да, она знает, как это бывает. Она это знает…
Знакомство развивалось со скоростью, с какой в учебном кинофильме у вас на глазах растет цветок. Чудеса да и только, размышлял мистер Ривз, ему так легко разговаривать с этой эмигранткой, а вот высокоинтеллектуальная беседа настолько удручает его, что он становится круглым идиотом. Они обменялись адресами, и мистер Ривз только было начал говорить, что она непременно должна к ним прийти — посмотреть сад и вообще…
— Джон, друг мой! — раздался тут голос миссис Ривз. — Мне так неприятно прерывать вашу беседу… — И она бросила приторно-любезный, но явно недоброжелательный взгляд на слишком уж красивую собеседницу, -…но
